Субцивилизация (записки лагерного садовника)

Данная книга является художественным произведением, не пропагандирует и не призывает к употреблению наркотиков, алкоголя и сигарет. Книга содержит изобразительные описания противоправных действий, но такие описания являются художественным, образным, и творческим замыслом, не являются призывом к совершению запрещенных действий. Автор осуждает употребление наркотиков, алкоголя и сигарет. Пожалуйста, обратитесь к врачу для получения помощи и борьбы с зависимостью.

ПРОЛОГ

«Тук… тук… тук…» – деревянный молоток-киянка в руках человека, облачённого в тёмно-синий камуфляж, умело и старательно выбивает ритм, пробегая по железным решёткам на окнах, засаленным стенам и истёртым половицам. "Техосмотр" не менее двух раз в день в ходе контрольных проверок и обысковых мероприятий (шмонов) – привычная и обязательная процедура на предмет подпилов, подкопов и порчи казённого имущества обитателями казённого же "дома", именуемого простым и страшным словом – тюрьма…

Этим словом издавна обозначают не только специализированный вид учреждений системы исполнения уголовных наказаний. Оно стало синонимом понятий «неволя», «изоляция от мира», и им собирательно-нарицательно называют все многочисленные типы и виды «казённых домов»: и следственных, и исправительных, и всех прочих. Иными словами, тюрьма – это сокрытый в недрах большого мира субмирок со своей специфической формой общественного бытия, со своими писанными и неписанными законами, куда попадет человек, по тем или иным причинам потерявший право на свободу. Так сказать, в принудительном порядке. Случайно или закономерно, заслуженно или по недоразумению – всё это темы для отдельного разговора, как и вопросы: на сколько? надолго ли? на время или, может, навсегда? Ясно лишь одно: этот субмирок, окружённый тайнами, мифами и колючей проволокой, спрятанный, в том числе от любопытного ока, за чередой заборов, зарешёченных окон и стальных дверей, имеет совсем иное устройство, чем то, к чему привык угодивший в него человек. И, стало быть, жить ему придётся, хочет он того или нет, по иным правилам и понятиям. А главное, он и сам со временем станет иным, этот человек.

Это вовсе не означает, что он будет лучше или хуже, чем раньше, хотя, казалось бы, что хорошего может ожидать его за решёткой? Но в любом случае этот трудный путь, который ему суждено пройти, не оставит его прежним…

Понять те или иные аспекты жизни в закрытом сообществе социального субмирка, каковым является тюрьма, очень и очень непросто. Далеко не всё здесь увязывается с банальной логикой, а многое вообще вступает в противоречие с тем, что принято считать рациональным.

Мирок этот при желании можно сравнить с капустным кочаном. Отрывая лист за листом, приоткрывая одну тайную завесу над другой, мы пытаемся добраться до чего-то сокровенного, а в итоге находим ни на что не годную кочерыжку…

Тогда начинаем ворошить груду листьев – а вдруг где-то что-то упустили. Потом придёт осознание, что ценность-то, по видимому, заключалась в самом процессе нашего поиска и в том, на что мы в конечном итоге употребим эту кучу капустного листа, какое блюдо из него состряпаем: отвратительную тошнотворную баланду или вкусный и полезный кулинарный шедевр…

Однако, полезное, но пресноватое блюдо заведено приправлять острыми и пряными специями. Так и в этой книге – несмотря на серьёзность и остроту затрагиваемых вопросов и проблем, без специфических тюремных историй и субкультурных нюансов не обошлось. Впрочем, далее вы всё увидите и поймёте сами.

О тюрьме написано очень много книг. Разных: и хороших, и не очень, и правдивых, и так себе – тень на плетень. Не меньше книг было написано и в самой тюрьме её узниками. Мировая литература знает массу тому примеров. Писателей и поэтов, тоже случается, не минует чаша сия.