Кристина проснулась рано утром с ощущением надвигающейся тревоги. В комнате стоял мрак. Сквозь длинные узкие щели в плотных тяжелых шторах пробивался тусклый утренний свет. За окном шумел дождь.
Она протянула руку, приподнялась и взяла с прикроватной тумбы стакан воды. Рядом на блюдце лежали капсулы с лекарством. Она сгребла их пальцами с выкрашенными в ярко-красный лак ногтями и опустила себе в рот, запивая водой. Снова опустилась на подушку, ощущая слабость во всем теле. Необходимо было вставать. Она ухмыльнулась своим мыслям. Ведь она знала, что уже не встанет никогда. Уже прошло больше года после несчастного случая. Бесконечная череда операций и восстановительные процедуры ничего не дали, у нее больше нет надежды. Какая она была самоуверенная! Считала, что ее силы воли хватит на то, чтобы победить перелом позвоночника и поднять себя из инвалидного кресла. Даже ее огромной жизненной энергии было недостаточно для этого!
За дверью послышались тихие шаги. Кристина прислушалась.
– Кто там? – спросила она громко.
Дверная ручка повернулась, и в открывающуюся дверь заглянул Стас, молодой мужчина, широкоплечий блондин-красавец.
– Я думал, ты еще спишь. Не хотел тебя будить, – сказал он, остановившись на пороге комнаты.
– Я уже проснулась, как видишь. С добрым утром! – рука Кристины машинально потянулась к волосам, чтобы поправить их, но она мгновенно одернула ее.
– Я ухожу. У нас сегодня съемки, – безразлично сказал Стас.
В темноте комнаты Кристина не видела его лица, и хотя его торс был направлен в ее сторону, она знала, что он не смотрит на нее.
– А где же «Доброе утро»? – спросила Кристина, приподнимаясь в кровати. – И прощального поцелуя тоже не будет?
Стас неуверенно двинулся к кровати, на которой лежала жена. Он склонился над ней и поцеловал ее в щеку, быстро, еле касаясь кожи.
– Доброе утро! – снова сказал он холодным тоном. – Я ухожу. Тебе позвать Анну?
– Когда вернешься? – спросила Кристина, держа себя в руках, хотя правый уголок ее губ дернулся, указывая на ее нервозность.
– Не знаю, – раздраженно ответил Стас, разглядывая белоснежный рукав своей модной рубашки, на котором блестела золотая запонка. – Я же сказал, у нас съемки.
Он развернулся и пошел в сторону входной двери по толстому темно-зеленому ковру, оставляя на нем вмятины от начищенных до блеска коричневых кожаных туфель.
– Так позвать тебе Анну? – повторил он более мягким голосом, прикладывая для этого определенные усилия.
– Я сама ее позову, – сказала Кристина ровным голосом, глядя ему в затылок. – Иди, развлекайся.
– Я не развлекаюсь, – голос Стаса зазвучал стальными нотами. Даже посреди полумрака было заметно, как напряглись его могучие плечи, – я работаю.
– Так иди, работай. Ноги только не истопчи в кровь, – с такими же нотами в голосе сказала Кристина.
Он даже не обернулся, хотя желание подойти к ней и ударить ее наотмашь было очень сильным. Стас вышел, хлопнув за собой дверью. Его трясла мелкая дрожь. С каждым разом ему приходилось все труднее находиться с ней рядом и изображать из себя любящего мужа в ответ на ее хлесткие уничижающие его фразы. Ничего! Он потерпит! Лишь бы она не догадалась о том, что он задумал.
Пройдя вдоль коридора по гладкому натертому паркету, он подошел к лестнице. Скользя ладонью по деревянным перилам, бегом спустился на первый этаж к входной двери и, выходя на лестничную площадку к лифту их элитного дома, хлопнул ею тоже.
«Тварь!» – прошептала Кристина, подняла с тумбы мобильный телефон и, набрав номер, приказала сиделке прийти к ней в спальню.
Анна зашла почти сразу, неся в руках поднос с чашкой. Это была крупная тяжеловесная деревенская женщина, с круглым, улыбчивым лицом. Она поздоровалась с Кристиной, поставила поднос с чашкой кофе на стол у окна, и стала раздвигать тяжелые шторы, впуская в комнату скудные потоки света пасмурного утра.
