Три с половиной года
назад
-Где ребенок? Где Женька, я тебя
спрашиваю? - схватив жену за плечи, я в панике трясу так, что ее
растрепанная голова, как у китайского болванчика, бестолково
болтается туда-сюда.
- Ну-у-у, - пьяно мычит она, даже не
пытаясь вырваться. - Ост... отстань!
Я понимаю, что Диана, похоже, даже
встать не сможет без посторонней помощи! И ей сейчас, в пьном
угаре, абсолютно безразлично, где находится наш полуторагодовалый
сын!
Отпускаю ее. Она тут же сползает по
стене на пол. Нажралась до такой степени, что ноги не держут.
- Что ты... Что ты де-е-елаешь? Ты
меня... ударил! - начинает рыдать она, прикасаясь к лицу.
У нее, действительно, на щеке синяк.
Но я ее не бил. Похоже, сама упала и ударилась, потому что когда я
вернулся с работы, нашел ее сидящей на полу у стены в гостиной.
Вслушиваюсь, пытаясь понять, где
находится сын. Но кроме причитаний его матери, не слышу ничего!
В спальне и в детской его точно нет
- там я проверил в первую очередь.
- Замолчи! - рычу на нее.
- Что я тебе-е-е сделала? -
причитает она, закрывая ладонями лицо.
- Куда ты дела ребенка? - ору, с
трудом контролируя себя.
Полгода назад она начала выпивать.
Ровно в тот момент, когда моя мать уехала, прекратив сидеть с
внуком. Я думал, что когда бабушка прекратит сидеть с ребенком, в
Диане, наконец, проснутся материнские чувства и она начнет уделать
ему время. Но получилось иначе. Получилось хуже.
Она начала пить, почти полностью
забив на него.
Да, я замечал это. Уговаривал.
Упрашивал. Угрожал.
Но это не помогало.
Диана не любит сына.
Нет, наверное, имеет смысл, наконец,
признаться себе - она ненавидит сына!
Да, вынуждена кормить и менять
одежду, но толком она за ним не смотрит даже.
Три недели назад Женька выпал из
кроватки и рассек себе бровь. Дианы не было рядом, она в этот
момент спустилась на первый этаж, чтобы подлить вина.
А месяц назад она заперла его в
детской,в манеже, а сама ушла вниз и смотрела на кухне телевизор,
плотно закрыв дверь, чтобы не слышать его ора. Когда я вернулся
ребенок был посинившим от истерики, мокрым, а она сказала, что
вышла минуту назад, устав от его истерик.
Таких случаев было уже немало.
Мне очень хотелось высказать ей всё,
что накипело, что рвало на части душу, но сейчас было не до
этого!
Оббежав первый этаж и обследовав все
уголки, я помчался наверх. Заглядывал под кровати и в шкафы, но
Жени нигде не было.
-Женечка! Женька, сынок! Ты где? -
кричать слишком громко тоже было нельзя - он и без того имел
несколько неврологических диагнозов, и я опасался его слишком
напугать.
Но и наверху ребенка не было! И, что
совсем уж странно, нигде не было видно разбросанных вещей и игрушек
- никакого обычного детского бардака. Как будто здесь и не играл
целый день ребенок.
Мне стало страшно.
А что если с ним что-то случилось? А
что если... Диана что-то с ним сделала?
Могла она? Да ну, что за мысли? Она
же все-таки мать!
Подхожу к лестнице, свешиваюсь вниз,
и зову ее. Очень стараюсь, чтобы голос звучал спокойно и не выдавал
всю величину моей паники.
- Диан, малыш, давай, сосредоточься!
Где Женька? Где он может быть?
Она лежит на полу. И, кажется,
засыпает, подложив под щеку ладони.
- Диан!
Ноль реакции.
Собираюсь спуститься, чтобы
растолкать ее и просто уже... не знаю, выбить ответ!
Еле слышный шум, даже не шум, а
легкий писк, кряхтение, шорох, я улавливаю лишь на мгновение.
Занеся ногу над ступенькой, замираю, прислушиваясь.
Тишина. Ни звука.
Кручу головой, пытаясь понять,
откуда доносился звук.
Такое чувство, что сверху. С
чердака.
Но что там, на чердаке, может быть?
Ну, не летучие же мыши, как в моем детстве, в бабушкином домишке в
деревне?
Понимаю, что, наверное,
показалось.
