День не задался с самого утра. На
работу я опоздала, клиенты уже висели на телефоне, а начальство с
какого-то дива появилось на час раньше. Пришлось пробираться в офис
окольными путями и тут же приниматься за заявки, даже не выпив
традиционную чашку чая. Голова кружилась от недосыпа и слабости. А
желудок все еще не желал принимать ничего тверже минералки. Отпахав
два часа не поднимая головы, я выползла в холл и прилипла к стене.
Прохладненькая такая, как раз то, что нужно для страдающего от
интоксикации организма. Прохлада и вода.
— Здравствуйте, Рина Алексеевна,
хорошо выглядите, — прошелестел пробегающий мимо курьер, стреляя в
меня взглядом больших карих глаз.
— Ага, ты тоже ничего, — я хмуро
кивнула ему и приложилась к бутылке с минералкой. Ну, конечно,
умница-красавица я. А как же иначе! Мисс мира среди тридцатилетних
похмельных теток с темными кругами под глазами. Даже кремом сегодня
забыла намазаться. Подскочила, причесалась, умылась и помчалась на
работу. Только в автобусе уже оценила, во что оделась: какой-то
свитер и джинсы. Так что даже если курьер и хотел меня куда-то
пригласить, с этого момента его желание явно уменьшилось, если не
исчезло полностью. Как назло, ещё и солнцезащитные очки забыла:
так-то они бы спрятали синяки под глазами. Правда, зеленоватый цвет
лица все равно никакой тональный не перекроет.
Мне лично хотелось сейчас не
знакомиться, а спать. Хорошо, что завтра выходной — высплюсь. Вроде
бы вчера и вечер был не особо выдающийся, да и вина я выпила всего
ничего — две трети бутылки. А голова разболелась, как будто
вместо красного сухого был коньяк. Может, это из-за того, что пила
я без компании в одиночку. Так, говорят, и проявляется женский
алкоголизм. Но, например, маме не расскажешь, что меня мучает.
Подружки стали бы хором вопить, что мне пора расправить крылья и
найти кого-нибудь для души и тела. А третьему — тому, кто мог стать
собутыльником и рассмешить меня — я запретила себе звонить. Потому
что звонить бывшему мужу в пьяном виде — это хуже некуда.
Работа убаюкивала и одновременно
действовала на нервы: обычные договоры я обрабатывала, вообще не
замечая, что делаю, а вот клиенты выкручивали мне руки и трепали
нервы. Несмотря на то, что утро давно перешло в середину рабочего
дня, начальство все еще не выползло из кабинета, оставив офис на
нас с Лилькой. Будь мы одни, то можно было бы договориться с
подружкой. Я не сомневаюсь, что она же меня сама отправила бы
отдыхать. Тем более я спокойно делаю часть работы из дома. А она бы
взяла разговоры с клиентами. Сегодня те были и вовсе бешеными.
Когда секретарь потащила в кабинет
начальства толстую пачку документов, я ничего хорошего не ожидала.
А когда она потом шлепнула эту же пачку перед моим носом, день и
вовсе показался мне отвратительным. Ко всему я как раз вдохновленно
ругалась в телеграме с очередным клиентом. Ну как ругалась,
пыталась намекнуть, что если у кое-кого и четвертый менеджер — дура
набитая, то дело все-таки не в менеджерах, а в самом клиенте. Но
что тут говорить, голова у некоторых людей явно используется только
для того, чтобы в нее есть.
— Совсем придурок попался? —
сочувственно прошептала мне Лилька. Я грустно кивнула и вернулась к
издевательству над клавиатурой. Подружка подтащила к себе стопку
документов и открыла первую папку.
— Давай помогу. Начальство сегодня
бешеное какое-то. Так на обед пойдем хорошо если к четырем дня, —
Лилька, подперев щеку ладонью, глубоко вздохнула.
Все хорошо было в подружке, но
порой находило на нее лирическое настроение и жажда поговорить, и
спасения не было никакого. А еще Лилька продолжала делать работу
так же внимательно, как это же было с закрытым ртом, поэтому к ней
никогда претензий не предъявляли. У меня так не получалось.
Впрочем, отвечать на Лилькины реплики не требовалось, разве что
кивать изредка и тянуть возмущенное «да ладно». Правда, были
моменты, когда отвлекаться все-таки приходилось.
