Глава 1: Призыв
Тихий городок Зареченск жил своей размеренной жизнью, словно не замечая, как мир за его пределами медленно, но верно погружается в пучину перемен. Улицы были залиты мягким осенним солнцем, листья медленно кружили в воздухе, а в воздухе витал запах опавшей листвы и чего-то неуловимо тревожного. Вадим, еще не Гром, а просто Вадим, сидел на скамейке в парке, наблюдая за детьми, играющими у фонтана. Ему было двадцать два года, и большая часть его жизни прошла в мечтах и грезах. Он любил проводить время в одиночестве, размышляя о высоких материях, о смысле жизни, о том, каким он хочет видеть этот мир. Сейчас же мир казался ему слишком сложным, слишком реальным.
Его жизнь была проста и предсказуема. Учеба в местном колледже, подработка в небольшой библиотеке, вечера, проведенные за книгами или в компании Алины. Алина… Она была его музой, его вдохновением, его мечтой, воплощенной в реальность. Ее смех звучал как музыка, ее глаза сияли ярче звезд, а ее прикосновения вызывали трепет во всем его существе. Вадим был уверен, что они созданы друг для друга, что их любовь будет вечной. Он не замечал, как часто в ее глазах мелькал холодный расчет, как она с пренебрежением отзывалась о его мечтах, как ее интересовали лишь материальные блага. Для него она была идеалом, и он не хотел видеть ничего, что могло бы разрушить этот образ.
В тот день, когда солнце казалось особенно ярким, а воздух – особенно чистым, Вадим получил повестку. Она лежала в почтовом ящике, как и любая другая бумажка, но ее содержание было иным. Слова "военный комиссариат" и "специальная военная операция" пронзили его, словно молния. Мир, который он так любил идеализировать, вдруг стал пугающе реальным. Его мечты о спокойной жизни, о будущем с Алиной, о тихом счастье – все это оказалось под угрозой.
Он вернулся домой, повестка в руке казалась тяжелее камня. На столе лежала записка от Алины: "Уехала на выходные к родителям. Не скучай. А." Вадим почувствовал укол разочарования, но быстро отогнал его. Она, наверное, просто хотела провести время с семьей. Он сел за стол, пытаясь осмыслить происходящее. Включил телевизор, надеясь найти ответы, но там звучали лишь отрывочные фразы о долге, о защите, о необходимости действовать.
В его голове проносились обрывки воспоминаний: как отец рассказывал ему о службе, о братстве, о чести. Вадим никогда не задумывался о войне как о чем-то личном, это было что-то далекое, из учебников истории или кино. Теперь же это стучалось в его дверь.
Он посмотрел на фотографию Алины, стоящую на столе. Ее улыбка казалась такой далекой, такой нереальной. Сможет ли она понять его? Сможет ли она ждать? В его душе боролись страх и долг. Страх перед неизвестностью, перед опасностью, перед тем, что ему придется столкнуться с чем-то, к чему он совершенно не готов. Но и чувство долга, которое, казалось, просыпалось в нем с каждым ударом сердца. Он не мог просто остаться в стороне, когда его страна нуждалась в нем.
Он решил, что должен встретиться с ней, поговорить. Он взял телефон, но набрал номер Алины, и в этот момент в дверь постучали. Это были его друзья, такие же молодые ребята из соседних домов, тоже получившие повестки. Их лица были напряжены, но в глазах читалась решимость. Они пришли, чтобы вместе пройти через это, чтобы поддержать друг друга. Вадим понял, что он не один.
"Ну что, Вадим, идем?" – спросил один из них, протягивая руку.
Вадим посмотрел на повестку, потом на фотографию Алины, затем на своих друзей. Он глубоко вздохнул, словно набирая в легкие всю решимость мира.
"Идем," – ответил он, и в его голосе уже не было прежней слабости.
Сборный пункт гудел, как растревоженный улей. Молодые парни, еще вчера студенты, рабочие, обычные жители, теперь стояли в строю, облаченные в непривычную военную форму. Воздух был пропитан запахом новой ткани, машинного масла и сдерживаемого волнения. Вадим, получивший свою форму и прошел первичный инструктаж, чувствовал себя неуклюже, словно в чужой шкуре. Его мысли постоянно возвращались к Алине. Где она сейчас? Знает ли она? Как она отреагирует?
