Если есть шаг, должен быть след.
Если есть тьма – должен быть свет.
Цой
В Майами было невыносимо жарко. Летнее солнце слепило
глаза, и многие гости предусмотрительно прибыли в солнцезащитных
очках. Но очки - это не спасение от зноя. Мужчины вынуждены были
потеть в строгих костюмах, женщины страдали от жары в чёрных
платьях и шляпках.
И все они хотели, чтобы церемония прощания с телом закончилась
как можно скорее.
Джек презирал их всех. За равнодушие, скрытое под маской
учтивой скорби. За напускные печальные гримасы, с которыми все
оборачивались к нему, чтобы сказать, как им жаль. За то, что они не
потеряли близкого человека.
За последнее Джек ненавидел этих людей особенно сильно.
И что это за фразочка: «Прощание с телом»? Он не хотел применять
к Сисиль это безликое слово – тело. Оно так не подходило ей, и
резало слух Джеку. Тело. И это про его Сисиль. Всё это не
укладывалось в его голове. Словно какой-то плохой сон. И Джек всё
ждал, что вот-вот проснется, освобождаясь из оков кошмара. Этого не
происходило.
Настроение было настолько паршивым, что хотелось либо напиться,
либо кого-то избить. Возможно, на повестке дня будет и то и другое.
Кто знает?
Священник что-то рассказывал про долину теней и ещё какую-то
чушь. Джек не обращал внимания. Он наблюдал за гостями,
которые усиленно делали вид, что слушают проповедь. Кто-то то и
дело поглядывал на часы, кто-то перешептывался, даже не
притворяясь, что внемлет святому отцу, кто-то зевал. Кругом
обман. Все насквозь пронизано фальшью.
Закрытый гроб утопал в цветах, но жестокое солнце было к
ним беспощадно. Бутоны роз увядали прямо на глазах.
Мгновенно. Так же получилось и с Сисиль. Она ещё три дня
назад цвела, подобно розе. А потом её сердце просто
остановилось.
Уже после Джек узнал, что у неё врожденный порок сердца. Сисиль
никогда не говорила ему, что больна. Неужели она думала, что он
отвернётся? Думала, что бросит, как только узнает о её болезни?
Неужели она настолько не доверяла ему?
Джек ощутил горечь во рту.
По дороге с кладбища он шёл последним. Как-то неправильно было
оставлять там её одну. Сисиль всегда боялась одиночества. Закурив
очередную сигарету, он пустым взглядом смотрел в след этим
разодетым людям, спешащим в свои машины, чтобы поскорее включить
там климат-контроль и освежиться.
А Джеку было холодно. Озноб пробирал его до самых костей. Холод
забирался прямо в сердце. И оно не хотело больше биться в его
груди.
- Как ты, О’Нилл? – Джек почувствовал, как по плечу его
похлопали, выражая поддержку.
- Терпимо, но бывало и лучше. – Джек поднял глаза и встретился
взглядом с Джуллианом Блеквудом. Они неплохо ладили последнее
время. Джек даже был шафером на его свадьбе. При мысли о том, что у
Джула в жизни всё прекрасно и дома его ждет беременная
Кэтрин, Джек испытал прилив раздражения, зависти и злости.
Противнейшие из чувств. Они разъедают душу, подобно медленному яду,
и Джек постарался избавиться от этих мыслей. На некоторое время ему
это удалось.
- Держись, детектив. – Джул снова похлопал его по плечу. - Если
захочешь пропустить по пиву вечером, то я с радостью составлю тебе
компанию.
- Буду иметь в виду.
Отстав от всей этой разодетой процессии, Джек развернулся, и
направился обратно к могиле. Это её родители настояли на том, что
Сисиль должна быть похоронена именно здесь. В Майами она родилась,
и это был их главный аргумент. Джек не спорил. Да и кто он такой,
чтобы спорить? Так, то ли парень, то ли любовник. С которым Сисиль
даже не захотела делиться своей болезнью. Может он не вызывал у нее
доверия? Был не достоин? Снова эти мысли, разлагающие душу,
оставляющие после себя неприятный привкус разочарования в
жизни.
