Слабый свет свечи едва озарял густой, почти осязаемый мрак, которого, казалось, можно коснуться рукой. В темной комнате снова находились двое – господин Репсимэ и его собеседница, едва различимая на фоне сумрака.
– Что-то происходит… – прошелестела Тьма.
Если бы хозяин дома не знал, что она не способна испытывать эмоции, решил бы, что она поежилась. Но он знал, что это лишь игра света и тени от дрожащего пламени свечи.
– Чувствую, – он сделал глоток вина и поставил бокал на накренившийся стол, стоящий между креслами, в которых восседали собеседники.
Он действительно чувствовал, как что-то меняется, и это что-то грозит нарушить и без того слабое равновесие.
– Есть догадки в чем кроется причина?
– Пока нет, – он едва заметно мотнул головой. – Изменения слишком незначительные, едва уловимые.
– Когда их почувствуют остальные, возможно, будет уже слишком поздно… Правила, которые мы так долго вырабатывали, станут бесполезными, если в игру вступит новый участник.
– Есть мысли, кто это может быть?
Раздался скрипучий смех:
– Свет, Тьма, Любовь и Смерть, кто же еще хочет к нам присоединиться?
– Ты уверена, что это не Любовь и Смерть решили вмешаться и изменить правила?
– Смерти это ни к чему, все рано или поздно оказываются в его власти. У него лишь одно правило – конец неизбежен. Несмотря на их образ жизни, поступки и достаток, никто не избежит этой участи. А Любовь никогда не следует правилам, ей на них плевать, поэтому она столь непредсказуема и не поддается даже твоим чарам. Нет… Это кто-то иной, кто-то достаточно сильный, чтобы вмешаться и все испортить.
Мужчина нахмурился. Перемены, новые правила… У него было плохое предчувствие.
Тьма вновь подала голос, не давая ему возможности слишком сильно углубиться в раздумья:
– Спроси у своего рыжего пострела, что он чувствует.
– Не втягивай их в это, – в его голосе зазвенела сталь.
– Мы все в это втянуты, – равнодушно продолжила она, – хочется нам этого или нет. А те, кто собрались под твоей крышей – больше всех. Вселенная уже раздала им роли, хоть нам и не известно какие именно. Но это ничего не меняет, они уже в игре.
Тем временем жизнь в необыкновенном доме господина Репсимэ шла своим чередом. Ия, лишившись статуса Избранницы Света, по началу приходила в приемную на свое прежнее место. Но очень быстро поняла, что больше не видит ни Тьмы, ни Света, и слова, которые раньше находились сами собой, теперь не возникают в ее голове. Прежде она ощущала, будто кто-то или что-то ведет ее в нужном направлении, а сейчас утратила ориентиры.
Кроме того, она больше не ощущала себя в приемной на своем месте, а потому вскоре перестала ее посещать, посвятив все время общению с детьми, уборке по дому и готовке.
Сожалела ли она о потере своего статуса? Нет! Ее устраивала спокойная и размеренная жизнь, без игр с Тьмой. Те мгновения, когда она находилась на самом краю жизни и смерти, навсегда впечатались в ее память, и девушка до сих пор иногда просыпалась в холодном поту от кошмара, в котором ей приходилось переживать это снова.
Жизнь юных обитателей тоже вошла в прежнее русло. Они все еще ненавязчиво приглядывали за Ией, но делали это скорее по привычке, чем по необходимости, ведь больше никто из них не ощущал, что девушке грозит опасность.
Ум поначалу собирался обратиться к господину Репсимэ за разрешением пожить в его доме. Но потом решил, что не готов снова заключать сделки с сомнительными личностями. Да, хозяин дома не шел ни в какое сравнение с Тьмой, но юноша не мог ему доверять. Он чувствовал, что в игре Света и Тьмы все они лишь пешки, которыми запросто пожертвуют в случае необходимости, как это было с Ией. Слишком ярким было воспоминание как жизнь покидала ее тело, и никто не пришел на помощь. Если бы в игру не вмешался Смерть, девушки уже не было бы с ними. Однако за вмешательством Смерти тоже что-то было, какая-то выгода. Ум не знал какая именно, и это его пугало. Но он точно знал, что никто из них не вмешивается просто так. Поэтому он нашел себе недорогое жилье неподалеку от этого сумасшедшего дома на случай, если Ие понадобится его помощь. Так же он нанялся грузчиком в порт и доставщиком в магазин тканей. Работа была тяжелая и плохо оплачиваемая, но он не был привередлив. Прежняя работенка была непыльной, но он с содроганием вспоминал свое служение Тьме. Тягать мешки и тяжеленые коробки было просто, ведь это никому не причиняло зла, а это самое главное. Юноша больше не хотел ввязываться в неприятности, не хотел, чтобы та жертва, на которую пошла ради его спасения Ия, была напрасной. Он желал доказать всем, и в первую очередь себе, что достоин обретенного второго шанса.
