– Держи её, за руки держи!
– Если сбежит, позора не
оберёмся!
В голове прояснилось. Я стояла у
распахнутого настежь окна, выходящего в ночной сад. Передо мной на
подоконнике стоял почти пустой бокал, зеленоватой жидкости
оставалось на самом дне.
А меня держали за руки две женщины в
форме горничных. И лица у них были неприветливые.
Я попыталась стряхнуть их руки, но
они держали крепко.
– Куда же вы собрались, барышня! –
запричитала молодая горничная. – Это кто же такое придумал – из
дома будущего жениха на свидания бегать! Вот узнает ваша
мачеха…
– Ни стыда, ни совести, –
припечатала вторая, женщина средних лет с суровым лицом, больше
похожая на надсмотрщицу, чем на служанку. Она держала меня за руку
ниже локтя так, что, похоже, останутся синяки. – Ты погляди, вон он
бежит!
Я перевела взгляд в сад и увидела
лишь роскошный бордовый плащ с кистями, скрывающийся среди
деревьев. Это и был мой… поклонник? И с ним я собралась на
свидание?
Голова была совершенно пустой. Я
оглядывала спальню – роскошную, богато обставленную, с
полупрозрачным балдахином над кроватью и яшмовой чернильницей на
столе – и вдруг осознала, что ничего не помню. Ни этой обстановки,
ни того, с кем я якобы собралась на свидание… ни, кажется, даже
собственного имени.
– Рона, беги за леди Изабеллой, –
приказала вторая горничная. – Живо! Пусть приструнит свою
падчерицу, пока его светлость не узнал, что творится в его
доме!
Так. Леди Изабелла – это моя мачеха?
Мысли панически быстро бежали в голове. Значит, я тоже благородного
происхождения. А это означает, что рядом со мной моя собственная
прислуга.
Я резко стряхнула руку, выдирая её
из захвата, но женщина тут же вновь перехватила мой локоть мёртвой
хваткой.
– Что ты себе позволяешь! –
процедила я. – Отпусти меня немедленно!
– Чтобы вы вслед за любовником
побежали, леди Тиса? – Женщина усмехнулась. – Одно и слово, что
леди.
Тяжелейшее оскорбление. Я
почувствовала, как кровь приливает к лицу. Должно быть, в моих
глазах была ярость, потому что женщина отшатнулась. Кажется, раньше
я вела себя иначе.
Я невольно обвела взглядом комнату
ещё раз и вдруг увидела записку, лежащую под чернильницей. На самом
видном месте!
В коридоре послышались быстрые шаги.
Время было на исходе.
Не заботясь о приличиях, я бросилась
к столу, увлекая горничную-надсмотрщицу за собой. Едва не
споткнулась о мягкий табурет, но удержала равновесие.
– Леди, да что вы делаете!
Мои пальцы уже почти сомкнулись на
листке бумаги. И тут белая аристократическая рука выхватила записку
перед самым моим носом.
«Дорогая леди Изабелла, –
успела прочитать я. – Мой Гиллиан был так добр ко мне, что
сделал мне предложение, и сегодня я покидаю…»
Я подняла взгляд на высокую
рыжеволосую женщину. Ей можно было дать лет тридцать-тридцать пять,
если бы не едва заметные морщинки на лбу. Из-под шали выглядывало
узкое домашнее платье, явно наброшенное впопыхах, причёска была
едва сколота шпильками, но держалась эта женщина так, словно вышла
в аристократическую гостиную в вечернем наряде.
Взгляд, которым меня одарила леди
Изабелла, мог бы заморозить море. Мне вдруг захотелось съёжиться.
Но я не опустила голову и продолжила прямо смотреть ей в глаза.
Её глаза сузились. Такой реакции моя
мачеха не ждала.
– Итак, что у нас тут? – обманчиво
мягким голосом спросила она, сжимая в руке записку. – Тиса,
объяснись.
– Полюбуйтесь, леди Изабелла! – тут
же возмущённо начала моя надсмотрщица. – Я зашла, чтобы по вашему
указанию прослед… – она запнулась, – проверить, не нужно ли леди
чего, а тут окно распахнуто, а в саду мужчина! Сбежал, известное
дело! А леди Тиса ведёт себя так, словно её подменили!
– Хватит говорить так, словно меня
нет в комнате! – Я окончательно вырвала руку.
