Дарья Вострецова (Задорожная), 2018-2019
Комната ожидания перед кабинетом гадалки больше напоминала коридор в провинциальном МФЦ: обшарпанные стены, видавшие вида кресла. В МФЦ разве что нет на столике журналов про порчу, сглаз, привороты и прочие магические штуки.
– Она точно гадалка? – нервно хихикнув, прошептала Даша подруге Марине. – В передачах про ее коллег их офисы выглядят более мистически.
– Не говори, хоть бы один светящийся или говорящий шар повесили для приличия. Но Маргарита свое дело знает, я же тебе рассказывала, как ловко она мне мужчин привораживала.
– Ага, особенно Сергея, который тут же женился на другой. А ты до сих пор одна.
Пальцы Даши впились в подлокотник. Вообще-то она историк, выпускник престижного питерского университета, у нее уже тридцать два года жизненного опыта, и офис гадалки – это последнее место на планете, где она могла оказаться по доброй воле. Если бы не чертов доктор с его предсказаниями: «Надежда у вас есть, милочка, и жирненькая».
Пока «жирненьким» у Даши был только ужас. И каким ни окажется слово гадалки, этот зверина должен поутихнуть. Для этого Даша здесь.
Ужас начался полгода назад.
Хотя нет, это кризис случился полгода назад, а ужас начался гораздо раньше, в день Дашиного двадцатидевятилетия. Гости разошлись, Олег, не переодевшись, в белой рубашке суетился у посудомойки: «Не обсуждается, раз в год грязные тарелки – моя обязанность».
Даша, в ночной сорочке «не для сна», обняла мужа за спину, потерлась щекой о рубашку, ладонью со сверкающим на пальце багетным изумрудом ласково почесала его живот.
– Спасибо за подарок, милый. Даже снимать не хочется.
– Я рад.
– Хочу еще подарок, – поколебавшись, робко попросила Даша. – Мы уже семь лет женаты и нам, наверное, пора…
Олег резко повернулся.
– Тебе надоело работать? Хочешь днями напролет сидеть дома, слушая вопли и драя какашки?
– Печатать фотографии в ателье – невероятно ценная работа, – скривилась Даша. – Да, я хочу мыть какашки. Я готова.
– Одно условие: я в грязной работе не участвую. И по ночам вставать будешь сама, мне надо высыпаться.
Ответом ему стал поцелуй.
Они старательно целовались год, а низ живота Даши все равно ныл каждый месяц.
– Это нормально, дайте себе время, – снимая перчатки после осмотра, снова успокаивала гинеколог. – Быстро приходят только бока после съеденных шоколадных булок. Но если хотите создать иллюзию контроля, делайте овуляционные тесты.
Вострецовы старательно целовались еще год, теперь уже по расписанию. Также по расписанию низ живота Даши каждый месяц пронзала тупая, предательская боль, и в мыслях звучало равнодушное: «Ты снова не справилась».
Будто шанса на чудо для нее не существовало вовсе.
Олег подшучивал над тревогой жены, закатывал глаза при слове «овуляция», но послушно пил витамины, зажевывал индейку пучками рукколы, в нужные дни возвращался домой вовремя. Снисходительно потакал еще одному непонятному ему желанию жены, вроде ее любви к совместному просмотру турецких сериалов.
Терпение Олега лопнуло внезапно. Не в ссоре, а за обычным завтраком. Олег допивал кофе, когда Даша, сияя, вышла из ванной с очередным тестом на овуляцию.
– Может, отменим уже режим постельного концлагеря? Если хоть с ним, хоть без него… – не дав ей высказаться первой, предложил он. Губы растянулись в подобии улыбки, но глаза обжигали холодом. – Придет ребенок, никуда не денется. Доктор же сказала, что надо ждать. Поехали, в Турции отдохнем, дворец султана своего посмотришь. Или давай вечером покурим кальян, вина выпьем, черт возьми! Хватит уже этой полезной пищи, тестов этих твоих.
В его предложении не было предвкушения – только усталый бунт против жизни как функции.
