Глава 1. Игра в правду
Все началось с дурацкой, банальной, как этот выцветший дачный занавес, игры. «Правда или действие». Классика жанра для большой компании, где выпитое пиво липкими кольцами покрывает стол, а смех становится слишком громким, чтобы быть по-настоящему веселым. Я сидел в углу дивана, вжавшись в подушки, и наблюдал. Со стороны, наверное, это выглядело как задумчивость, но внутри была лишь знакомая, тягучая пустота. Чувство, что ты везде чужой, даже среди тех, кого знаешь годами.
Компания была нашей, проверенной: Денис, мой лучший друг, чья дача стала эпицентром всех наших вылазок; его девушка, Катя, с ее заразительным хохотом; вечно философствующий Артем с гитарой; болтливая Ира и ее молчаливый парень Сережа. И я. Максим. Наполовину здесь, наполовину где-то в своих мыслях.
Пока мой взгляд не нашел ее.
Аня. Сестра Дениса.
Она сидела, поджав под себя ноги, в большом потрепанном кресле у камина. Ей было восемнадцать, на пять лет младше нас, и потому она всегда существовала на периферии моего внимания – милый, немного застенчивый ребенок, вечно крутящийся под ногами. Но этот «ребенок» куда-то бесследно исчез. Исчез еще прошлым летом, а я, видимо, был слишком слеп, чтобы заметить.
Пламя камина отбрасывало золотистые блики на ее каштановые волосы, делая их живыми и теплыми. Она что-то тихо говорила на ухо своей подружке Лизке, и от ее сдержанного смеха по моей спине пробежали мурашки. У меня в груди что-то екнуло, сжалось, а потом сорвалось в свободное падение. Это было необъяснимо и внезапно, как удар током. Я знал ее пять лет. Пять лет! И всегда видел лишь смешную девчонку. А теперь смотрел на женщину, от которой у меня перехватило дыхание.
«Соберись, приятель, – сурово сказал я сам себе. – Это сестра твоего друга. Абсолютное, железобетонное табу. Ты что, с ума сошел?»
– Максим! Эй, земля вызывается! Твоя очередь! – Голос Дениса, густой и раскатистый, выдернул меня из оцепенения. Он хлопнул меня по плечу, едва не опрокинув мое пиво. – Ну что, герой? Правда или действие?
Я оторвал взгляд от Ани, чувствуя, как горит лицо. Комната замолкла, ожидая. В глазах у всех блестел азарт и легкое пьяное веселье.
– Действие, – хрипло выдавил я, надеясь, что меня пошлют налить всем выпить или спеть частушку. Что угодно, лишь бы отвлечь внимание.
– Отлично! – глаза Дениса блеснули неподдельным озорством. Он обвел взглядом компанию, явно наслаждаясь властью. – Задание серьезное! Иди… и поцелуй самого красивого человека в этой комнате!
В компании взрыв смеха и одобрительных криков. Катя фыркнула: «Денис, себя любимого имеешь в виду?» Артем скептически хмыкнул, поправляя струны на гитаре.
А я застыл. Сердце заколотилось с такой силой, что я почти слышал его стук. Весь шум вокруг ушел в какое-то подводное измерение. Я снова посмотрел на Аню. Она смотрела на меня, ее большие серые глаза были широко распахнуты. В них читалось не просто любопытство – там была целая буря: испуг, смущение, и какая-то затаенная, вопрошающая надежда.
Все смотрели на меня. Денис, ухмыляясь, уже подставил щеку, готовясь к братскому, товарищескому поцелую. Я медленно поднялся с дивана. Ноги были ватными, будто кто-то выкачал из них все кости. Я сделал шаг. Еще один. Прошел мимо Дениса, который замер с глупой улыбкой, мимо удивленной Кати, мимо подмигивающей Иры.
Я остановился перед ее креслом. Весь мир сузился до нее одной: до ее широко раскрытых глаз, до легкой дрожи в ее пальцах, сжимавших край подушки.
– Прости, – прошептал я так тихо, что эти слова были предназначены только для нее.
Я наклонился. Пахло клубникой от ее шампуня и чем-то неуловимо летним – может, полем, может, солнцем, может, молодостью. Мои губы коснулись ее щеки. Она была горячей, бархатистой, и это прикосновение обожгло меня сильнее любого пламени.
