— Я ничего тебе не дам! — гневно отмахнулся от меня низкорослый
лысый мужичек в цветастом потрёпанном кафтане.
О чём он? Я же ничего не просила у него.
— Сэр, мне только... — в очередной раз пытаюсь убедить, что мне
бы лишь дорогу спросить.
Почему никто не может просто дослушать до конца? Я ничего
плохого не желаю. Этот человек уже третий, кто не в состоянии
проявить хоть каплю человечности и ответить на простейший
вопрос.
— Отойди, нищенка! — он осмотрел меня презрительным взглядом. —
Лучше бы в бордель устроилась, а не приставала к чужим мужьям в
людном месте.
— Мужчина, подождите! — я задыхаюсь в возмущении настолько, что
проглатываю фразу, и звучит она тихо и скомкано.
Неслыханно. И проституткой, и бродяжкой обозвали за полминуты.
Что за вопиющая наглость?
Мельком поглядываю по сторонам. Людная рыночная площадь, ряды
лавок с едой соседствуют с одеждой и даже оружием. Здесь последнее
сможет прикупить любой желающий даже без лицензии. И
воспользоваться, значит, им тоже может, кто угодно, не проходя кучи
проверок у полиции и психиатров. Ужасно.
Замечаю, как юноша, ещё только мальчишка лет пятнадцати, вручает
торговцу пузатый холщовый мешочек. Тот мельком заглядывает внутрь,
взвешивает на ладони и прячет куда-то за прилавок, откуда же и
достаёт серебристый кинжал.
А вдруг этот парень псих и сейчас нападёт на кого-нибудь? Если
на самого торговца, чтобы вернуть свои деньги или что там у них в
этих мешках?
Кто-то грубо пихает меня в бок, из-за чего я валюсь чуть ли не в
лоток с капустой. Больно задеваю голенью деревянную дощечку. И один
из светло-зелёных шаров всё же вываливается со своего места и
подкатывается к моим ногам.
Делаю шаг назад, чтобы поднять овощ и положить его от греха
подальше обратно.
— Воровка! — неприятный женский крик тонет в общем гуле. —
Воровка!
И вдруг воцаряется неожиданная тишина.
Стою с капустой в руках посреди незнакомого мне рынка со
странными товарами, а вокруг столпились люди в каких-то непонятных
одеяниях. Они смотрят на меня, разглядывают от пят до макушки, но
все как один скривляются в осуждении.
— Отдай! — капусту вырывают из рук, а я инстинктивно пытаюсь её
удержать, словно мяч для американского футбола. — Отдай!
Какой-то мужчина подходит к нам ближе, и только тогда я понимаю,
что воровкой назвали меня.
— Я ничего не брала. Я только...
Хотела положить упавшее на место, но объясниться мне не удаётся.
Возле мужчины оказывается другой, с которым я недавно пыталась
поговорить. Они о чём-то коротко шепчутся, поглядывая на меня.
Затем знакомый отходит.
— Женщина, верните украденное и за мной, — командирским тоном
приказывает высокий блондин со шрамом через всю щеку.
Бандит какой-то! Да ещё и в коричневом костюме! Во всех фильмах
бандиты одеты в коричневые кожаные доспехи!
— Я девушка, а не женщина, — зачем-то вставляю свои три копейки
я, сердито глядя на этого бандита.
Да о чём я вообще думаю? В каком ещё фильме? Я сама попала в
фильм, но только, похоже, настоящий.
И настоящий блондин со шрамом по-настоящему хватает меня за
предплечье и грубо толкает в спину, чтобы я шла впереди него.
Каждый шаг сопровождается новым настоящий ударом и настоящим
веселящимся смехом прохожих. Кажется, для них это развлечение
наблюдать за несчастной девушкой, унижаемой каким-то мужланом.
Но не повиноваться я не могу. Ударит сильнее, да и остальные
добавят.
Опускаю голову вниз, разглядывая пыльную дорогу под ногами. Куда
меня ведут? Кто это такой? Да где я вообще, чёрт возьми,
оказалась?
Страх тысячами игл забирается под кожу, задевая каждую мышцу,
каждый нерв. Неизвестность и непонятность происходящего вызывает
резкое головокружение, из-за чего я на мгновение останавливаю шаг.
Полученный за это пинок в спину лишь на самую малость приводит в
чувства.
