Ледяные путы сковали по рукам и ногам, не позволяя шевелиться, а в горле дерущим комом застрял отчаянный крик, полный смертельного ужаса.
Страх и безысходность, отчаяние и всепоглощающая тьма. Они пробирались в каждую клеточку тела, заполняли душу до краёв.
Ураган разносил жёлтую листву по кладбищу, завихряя её в воронках, вздымал в воздух горсти сухой земли с могил, клонил деревья к земле, с хрустом ломая ветки и изгибая их под неестественными углами.
Луну заволокло грузными чёрными тучами, которые опустились так низко, что, казалось, до них можно дотянуться рукой.
И вокруг – плотный мрак, такой липкий и мерзкий, что мурашки мелкой дрожью бежали по покрытой испариной коже, впиваясь, подобно пиявкам.
Волосы налетали на лицо, закрывая обзор, но Шарлотта всё равно видела. Радужки потемнели сильнее, налившись кровью.
Мальчик лет десяти замер на месте, протянув руки вперёд.
– Помоги, – шептал он Шарлотте с отчаянной мольбой. Его глаза… Они выжглись в памяти клеймом: один – зелёный, второй – голубой. В них стояли слёзы, ручьём стекавшие по впалым бледным щекам.
Мальчик поднял ногу, чтобы сделать шаг… Но за спиной неожиданно появилась огромная тень в разы выше него. Зрачки закатились под веки, обнажив белки, и его затрясло в приступе. Оторвав носочки от земли, ребёнок взмывал всё ближе к тени…
– Не-е-ет! – не слыша себя, выкрикнула обездвиженная Шарлотта. Глотку пронзило режущей болью, но она продолжала кричать и брыкаться на месте.
На уголок рта упала крупная капля. Она медленно стекла к губам, оставив за собой влажный тёплый след, и Шарлотта слизала её кончиком языка… Солёная. С металлическим привкусом.
Сорвалась новая капля – на лоб. Следующая – на кончик носа. Осадки усиливались, горячо заливая лицо, и дышать становилось невыносимо.
Шарлотта запрокинула голову, щурясь, и сбивчиво задышала, втягивая спасительный воздух одновременно носом и ртом.
Тучи алели, сгущались, небеса разверзлись, рассекаемые огненно-рыжими молниями, а потом, в один миг, накрапывающий дождь превратился в самый настоящий ливень.
Ливень из крови.
***
Шарлотта подскочила на кровати.
Дыхание сбилось, сердце колотилось, как сумасшедшее, глухо ударяясь о рёбра и приложенную ладонь к груди. На лбу выступил холодный пот, длинные светло-рыжие волосы намокли, влажными прядями налипнув на щёки, рот, шею, и спутались за плечами.
Она судорожно вытерла лицо трясущимися ладонями и смахнула влажные пряди в стороны, заправив их за уши.
Рывком откинув одеяло, опустила ноги, дотронувшись кончиками пальцев до прохладных половиц. И, когда кровать предательски скрипнула, позади раздался сонный голос:
– Ты куда? Я слышал, ты стонала во сне. Всё в порядке?
Шарлотта устало выдохнула и, проигнорировав вопрос, подошла к креслу, на котором лежала её одежда. Принялась торопливо одеваться: сначала нижнее бельё, затем брюки и рубашку, при этом сохраняя полное молчание.
Настенные часы показывали семь утра. До отправления первого экипажа в Долину оставалось десять минут, и она не могла опоздать. Кошмар приснился как по расписанию – даже не потребовалось заводить будильник.
– Кáролин, – позвал её уже настойчивее мужчина.
– Я не хочу это обсуждать, – равнодушно отрезала Шарлотта. – Спасибо за ночь, но на этом всё, Айрленд.
Недовольно поморщившись, она осталась стоять спиной к любовнику, накрепко затягивая ботинки. Ненавидела, когда ей задавали вопросы и пытались залезть в душу, ведь она об этом не просила. Не нуждалась в жалости или поддержке – тем более от первого встречного.
Необходимо убраться из мотеля быстрее, чем Айрленд начнёт закидывать новыми вопросами, ответы на которые Шарлотта точно не собиралась давать.
