Глава 1. Лужа, ведущая в Никуда
Вечер был серым и промозглым, а дождь отбивал по асфальту барабанную дробь, сливающуюся с тиканьем старых часов в гостиной, где было тепло и уютно. Ангелина спешила домой, укрываясь от дождя под зонтом и отчаянно старалась не поддаваться унынию. В шестнадцать лет иметь рост и лицо тринадцатилетки – это было проклятие. Одноклассники снисходительно улыбались, парни видели в ней младшую сестру, а продавцы в магазине вежливо спрашивали: «Девочка, тебе в школу не пора?» Да ещё этот необычный цвет волос, белый, как будто она поседела раньше времени. Хотя альбиносом её назвать было нельзя, темные ресницы и карие глаза у людей с генетическим отклонением не бывает.
Ангелина была без роду, племени, её удочерили в пять лет, местонахождение родителей и кто они – всё это было тайной, покрытой мраком. Шестнадцать лет назад малышку нашли в лесу, завернутую в тряпки.
Она свернула в безлюдный переулок, где лужи были самыми глубокими. На ней были старые желтые резиновые сапоги с лягушками – единственное, что не менялось с годами и всегда поднимало настроение.
«Хотя бы здесь я могу делать что хочу», – подумала она и с разбегу шлепнулась в самую большую лужу. Брызги фейерверком взметнулись в воздух, и на мгновение ей показалось, что каждая капелька брызг светится изнутри тусклым серебряным светом. Трава у обочины, пожелтевшая и прибитая к земле, вдруг встрепенулась и выпустила новые, изумрудные ростки.
Внезапно она почувствовала на себе чей-то взгляд. Из-за угла, притаившись в тени, стояла Та Самая Женщина. Худая, в длинном плаще, с лицом, которое невозможно запомнить. Но глаза… глаза были двумя угольками, горящими в темноте.
– Что ты видишь в лужах, дитя? – голос женщины был сухим, как шелест осенних листьев.
Ангелина вздрогнула и отшатнулась.
–Я… ничего. Просто воду.
–Вода – это дверь, – прошептала женщина. – А дверь может захлопнуться. Беги домой. Пока не поздно.
Женщина растворилась в темноте так же внезапно, как и появилась. Сердце Ангелины бешено колотилось. Она решила бежать, но под ногами была еще одна лужа, такая соблазнительная и глубокая.
«Черт с ней, со всеми!» – мысленно выругалась Ангелина и изо всех сил прыгнула в ту самую лужу.
Но на этот раз ее нога не нашла дна. Вместо мокрого асфальта под сапогом оказалась пустота. Она провалилась сквозь отражение неба, как сквозь тонкую пленку мыльного пузыря. Мир перевернулся, закрутился, и ее вырвало наружу в совершенно иное место.
Она упала на сырую, черную землю. Воздух был густым и пахнет влажной гнилью, прелыми листьями и чем-то медным, напоминающим кровь. Дождь здесь тоже шел, но он был теплым и липким. Вокруг поднимались к небу черные, скрюченные деревья с голыми ветвями, которые словно цеплялись за свинцовые тучи.
И тут она их увидела. Существа. Они были похожи на людей – две руки, две ноги, но… будто слепленные из глины неумелым скульптором. У одного был слишком длинный рот, растянутый до ушей, у другого глаза разного размера и цвета, а третий передвигался на негнущихся, деревянных ногах. Они молча стояли в полумраке, обступив ее, и смотрели. В их взглядах не было злобы. Лишь глубокая, всепоглощающая тоска и… страх.
Один из них, тот, что с длинным ртом, сделал шаг вперед. Он был одет в лохмотья, напоминающие когда-то добротный пиджак.
– Ты… живая? – его голос скрипел, как несмазанная дверь.
Ангелина, дрожа, поднялась на ноги.
–А вы кто?
–Мы – Отбросы, – просто сказало другое существо, с кожей, покрытой трещинами, как высохшая земля. – А это – Изгнание. Мир, куда сбрасывают брак. Неудавшихся, сломанных, некрасивых. Как ты сюда попала, Целая?
В этот момент из чащи леса донесся громкий, металлический лай. Чудовища встрепенулись и скучились, как испуганные овцы.
