Книга, которая перед вами – не то, чтобы сборник стихов, хотя и он тоже.
Это скорее дневник, в котором тексты сохраняют следы всего, что со мной происходило за последние сорок лет.
Некоторые стихи, особенно ранние, возможно, и не стоило публиковать. Где-то в них всё совсем уж наивно, где-то ритм сбивается, где-то я переигрывал с эмоциями (красивости ради). В общем-то, поэтому из пары сотен ранних стихов в сборник вошло только несколько. И то не потому, что они особенно хороши, а потому что вместе с прочими – и удачными, и не очень – они складываются хроники моего внутреннего мира.
Я не всегда писал «как надо», зато всегда старался писать о том, что чувствовал.
Многие стихи – это письма, отправленные во Вселенную и не дождавшиеся ответа.
От некоторых из них мне теперь чуть-чуть горько.
Но есть и такие, которые нравятся мне самому, и к которым я возвращаюсь, как к чему-то тёплому.
Если вы вдруг (чего только в жизни не случается) узнаете в этих строках себя, значит, мы с вами когда-то смотрели в одну сторону. Пусть недолго и в разное время, но всё же вместе.
И да, чуть не забыл: спасибо, что открыли эту книгу.
Я не верую в Бога.
Это, в общем, удача —
Трезвый миг на пиру.
Только жаль, что не будет
Колокольного плача
Надо мной, как помру.
А. Гедымин
Распахни окно, запусти в жизнь сквозняка;
в мире умных пригодишься и ты, дурак.
Если нынче левая зудит рука,
значит, завтра – правая. И без драки никак.
Впрочем, эка невидаль – небеса,
ведь всем даны, хоть не у каждого есть.
И у кого-то в них ангелов голоса,
а у кого-то туман, то бишь – водяная взвесь.
И любовь-то у нас – у кого молчание, у кого разговор,
Но всегда неисповедимы её пути,
потому и стрела калёна – не в болото или боярский двор,
а как пустили её, так куда-то сама летит.
И когда-то только почудится колокольный звон,
и блеснёт темнотой Ахерона вода,
не возьмёт с меня обола старик Харон.
Махнёт веслом: «Иди восвояси. Не нужно тебе сюда…»
Бросая взгляды в небо осеннее,
слежу: не весь ли я улетучился?
И вот оно – моё настроение:
брести по осени – как вдоль по улице…
…двигаться в даль, неспешно шагая,
отраженьем мелькая в холодных лужах,
чувствуя где-то, а где-то зная:
этому миру всё ещё нужно…
…этому миру вовсе не поздно,
этому миру как-то не стыдно,
этот-то мир летит сквозь звёзды,
даже когда звёзд самих и не видно.
Мир нам внушает: нет больше сказок,
Легко побеждать уже не получится.
Всё оттого, что десятком развязок
свёрнута в кольца осенняя улица.
Ждёте, победная музыка грянет?
Но в битве со временем нет победителя.
А музыка – гул электрички в тумане,
рык Минотавра
и голос Спасителя
Под дождём зеленеет трава,
Побуждая подумать про чудо,
и прищурилась хитро Судьба —
в переносицу целится будто.
В пустоту превращается утром
всё, что происходило «не так».
В этом нет никакого секрета:
за движением звёзд и планет,
за изгибом спешащего лета,
что останется после во мне? —
Только то, что увижу во сне.
Я смогу расплатиться за это:
позабыв про еду и про сон,
забираясь Вселенной под кожу,
под ногами спешащих прохожих
мне бежать
одиноким
котом…
Прячет июль горизонт в дождливое завтра,
сливая лужи в реки, а реки в моря.
Тому, кто идёт под зонтом, не хватает азарта,
желанья рубить швартовы и рвать якоря.
Случается только то, что должно случиться,
и после не вспомнит никто, что дождь поливал.
Награды готовы для тех, кто готов отличиться,
поэтому нужно, чтобы были копьё и штурвал.
От туч штормовых и от звёздных просторов шалея,
от того, что звёзды – не искры, а вечное пламя,
лишь об одном в глубине откровенно жалея:
о том, что не всё и не всем рассказать словами.
Чтобы не распалось случайно совпавшее однажды,
