Богиня обещала, что в этот день решится моя судьба.
Из окна спальни я видела, как к поместью приближался посыльный.
Гнал быстрее, чем выдерживала чёрная лошадь. Она упадёт замертво,
когда они достигнут цели, внутри я знала это, а теперь, подумав,
никак не могла прогнать навязчивую мысль. Пыль из-под копыт
скрывала дорогу позади них, на секунду мне показалось, что она
превратилась в жуткое песочно-серое чудище и гналась за всадником.
Он опережал лишь на пару жалких шагов.
Едва посыльный скрылся из виду, направляясь прямо к входу в
поместье, я мигом отстранилась от окна и бросилась вон из комнаты.
Бежала вниз по лестнице, придерживая руками пышную юбку, а эхо
подхватывало стук каблучков по гладким мраморным плитам. Раньше
этот звук был частым гостем в поместье, мы с сестрой не раз
устраивали догонялки. Не умели ходить медленно и степенно, всё
пытались не успеть, не испытать, не пережить. С тех пор как Марлен
отправилась к жениху, мне больше не с кем было бегать и играть.
— Повзрослей, Кристин, — ругался отец.
— Зачем? — спрашивала я и целовала его в нахмуренный нос.
— Так ты никогда не выйдешь замуж.
— Пускай, — легкомысленно отзывалась я. — Кому я нужна?
Ни капли лукавства — младшая дочь Его Сиятельства графа Лурье и
впрямь была далека от звания хорошей партии, претендентов на мою
руку до сих пор не нашлось. Слишком обычные черты лица терялись,
обрамленные копной рыжих волос, которые и вовсе напоминали людям о
ведьмах. Худая, нескладная, неусидчивая, я хорошо дополняла свою
сестру, но легко позволяла ей затмить себя. Марлен слыла первой
красавицей не только графства, но и всего герцогства. К тому же,
приданого для второй дочери обедневший граф собрать так и не смог,
что значительно уменьшало мою привлекательность в глазах
соседей.
Никто не удивился, когда сам герцог Мунфолл пожелал видеть мою
сестру своей супругой. Не прошло и месяца с того дня, как Марлен
отбыла в Лунный замок, а мы все затаили дыхание в ожидании первой
весточки. Его Светлость не желал публичных церемоний, Марлен должна
была предстать подданным лишь в конце года на традиционном балу,
уже в качестве молодой герцогини Мунфолл.
Она обещала написать мне, как только прибудет, и вот к поместью
мчался посыльный. Я словно сердцем чувствовала, что он вёз письмо
от неё, и всё внутри замирало в предвкушении. Я так мечтала
прикоснуться к сказке, что выпала на долю сестры.
Отец сам встречал посыльного внизу, не стал дожидаться
объявления в кабинете, как делал в другие дни. Переживали все. Я не
успела обогнать его лишь на пару шагов, а потому замерла на нижней
ступени лестницы, опустила руку на перила. Пальцы заледенели,
волнующее предвкушение волнами бродило по телу. Слева в дверях
остановилась мать, сцепила руки перед собой и принялась мять
пальцы, ей тоже хотелось подбежать, вырвать письма и прочитать, но
нам обеим полагалось ждать, пока не разрешит отец. Или пока не
скроется посыльный, потому что без свидетелей мы набросимся на
лысеющего и полнеющего графа Лурье, как две дикие, разъярённые
кошки.
— Письмо Его Светлости герцога Мунфолл, — попытался объявить
посыльный, задыхаясь на каждом слове. Вероятно, он вбежал в
особняк, перепрыгивая ступени, и успел запыхаться не хуже
собственной лошади. Голос его хрипел и срывался.
«Гнались за тобой тени из самого ада», — подумала я,
рассматривая посеревшее лицо и фиолетово-синие пятна вокруг молодых
ещё глаз.
— Давайте сюда, — гневно приказал отец и вырвал у него
конверт.
Интуитивно я сделала шаг вперёд, послание манило меня, как свет
огня чарует слабого мотылька.
— Почтение… вынужден сообщить… вчерашним днём…
Отец пошатнулся, второй, непрочитанный лист выпал из его рук и
опустился на пол, кружась на несуществующем ветру. Мать вмиг
оказалась рядом, я лишь успела растерянно моргнуть, а она уже
тащила отца в кресло. Усадила, принялась тонкими длинными пальцами
расстёгивать верхние пуговицы рубашки. Он жадно хватал воздух
ртом.
