Край палатки приподнялся, внутрь просунулась голова.
— Какой план, принцесса?
Я закашлялась, впервые в жизни радуясь тому, что подавилась
бутербродом. Иначе точно взвизгнула бы на весь лагерь.
Практика начиналась подозрительно тихо: то ли адепты так устали
шагать по лесу, то ли боялись привлечь внимание профессора Золье, в
народе — просто Злюки. В плотно набитых походных рюкзаках половину
места занимали закуски и настойки, которые явно не входили в
перечень необходимого для работы. Развлечение начнется, когда Злюка
уснет.
— Ты что творишь? — пискнула я.
Генри Лавьер немного прополз вперед и теперь, лежа на земле,
подозрительно довольно смотрел снизу вверх. Только его ноги
остались где-то снаружи.
— Сборы на практику были такими быстрыми, что мы ничего не
обсудили. — С этими словами он протянул руку и отобрал у меня
остаток бутерброда.
Я так опешила от его наглости, что даже не попыталась
сопротивляться, пока меня лишали позднего перекуса.
— Сейчас Несса придет! — пригрозила я, выбрав подругу в качестве
орудия расправы.
— С едой? — уточнил Генри.
— За что ты мне?
Генри закатил глаза:
— О тебе же забочусь. Завтра окажется, что тебе все не так,
потому что мы не посоветовались.
Я с сомнением уставилась на него, пока он доедал мой бутерброд.
Лавьер редко делал что-либо просто так, а значит, и сейчас у него
был какой-то дурацкий план. Вернее, дурацкий план обычно имелся у
нас обоих — например, как достать друг друга, чтобы стало смешно и
не очень стыдно, — но сегодня первая практика третьего курса
слишком занимала мои мысли. К тому же по ментальной связи я могла
ощущать эмоции Генри, и сейчас не находила в них ничего
угрожающего. Зато сам Генри меня раздражал.
Сегодня утром он обнял меня на виду у всех адептов, и я до сих
пор не высказала ему за это! Вернее, даже с мыслями до сих пор не
собралась. Не ожидала от него таких выходок.
— Какой план? — передразнила я. — А какой он может быть? С
честью и достоинством проходим практику, стараемся не убить друг
друга, за успешное завершение получаем право на свободное
перемещение по Мраку и живем дальше.
Генри фыркнул, не оценив моего наигранного пафоса.
— Разбиваешь мне сердце, принцесса, — подмигнул он.
Я смутилась и принялась копаться в пакетиках в поисках
следующего бутерброда, который, как я подозревала, тоже закончит не
в моем желудке.
Мне не хотелось начинать этот разговор. Совсем недавно Лавьер
спас меня от предателей, проникших в замок Академии. Если бы не он,
вероятно, прожила бы я недолго. Мне бы радоваться, но есть одна
загвоздка: Лавьер — кровный враг моей семьи. Ничего личного, так
сложилось задолго до нашего рождения. Конечно, я была искренне
благодарна ему за помощь, но произошедшее еще не уложилось в
голове. Я не чувствовала себя готовой к резким изменениям. Тем
более публичным.
Я покосилась на Генри, он — на бутерброд, а тот вдруг оказался
во рту у моего кота, который тут же принялся старательно облизывать
мои пальцы, скрывая крошки-улики. Не было, мол, здесь ничего.
— Да что ж такое?! Клубок, фу! — возмутилась я.
— Голодные мужчины, — усмехнулся Генри.
— Оба в состоянии добыть еду самостоятельно. Шли бы вы… на
охоту! Тебя сейчас кто-нибудь увидит!
Генри потрепал кота по спине, и тот довольно расправил крылья,
подтверждая, что им обоим и здесь хорошо.
— Ноги в черных штанах на черной земле? Пусть смотрят.
Я тяжело втянула воздух. Он прямо вынуждал меня говорить
начистоту, что после моего спасения было не так-то просто.
— А ты не думаешь, что нам не стоит вести себя на людях так
по-дружески?
— Нет.
— Многолетняя репутация пострадает! Хочешь потерять звание
главных заклятых врагов Академии?
— Будет другое.
— Они же начнут догадываться о связи!
