— Да подними ты трубку! — выругалась Олеся, грубо нажав на экран
телефона.
Она сидела в пожарной машине, прижав сумочку к груди, и дрожала.
Мужчина, сидевший за рулем, открыл окно и обратился к коллеге,
который находился неподалеку:
— Ей бы успокоительное.
— Сейчас скорая трупы загрузит и сделают ей укол.
Девушка на миг закрыла глаза, громко выдохнула и снова взяла в
руки мобильник, набирая последний номер.
В трубке пошли гудки, и наконец-то адресат ответил:
— Олеся, если я не беру, значит, я занят! — мужской голос звучал
четко и грубо.
— Я знаю, — тихо ответила Олеся и громко зарыдала, — мне нужна
твоя помощь!
— Что случилось? — в голосе не было ни грамма тревоги, только
раздражение.
— Богдан разбился. Еще жив. Но, скорее всего, не выживет. Мы
ехали с ним вместе на машине, и он потерял управление. Или в него
кто-то врезался. Я не помн-ю-ю-ю, — сквозь слезы девушка пыталась
обрисовать ситуацию, — знаю только, что он был не пристегнут.
Пожарный открыл дверцу и протянул девушке руку:
— Пойдемте, вон скорая приехала, сейчас заберут вас.
Олеся попыталась спуститься с высокой ступеньки, но парень ее
подхватил и на руках отнес к автомобилю скорой помощи.
Врач осмотрел ее, медсестра что-то вколола, и Олеся снова
поднесла телефон к уху.
— Олеся, ты меня слышишь? — строго спросил мужской голос.
— Да.
— Где ты?
— В скорой.
— Ты пострадала?
— Я нормально…
В машину на носилках принесли покалеченное тело Богдана, и врач
скомандовал водителю:
— Включай сирену.
— Куда вы едете? — спросил мужской голос в трубке.
— В какое-то ЦБК.
— Олеся, спроси у водителя, куда вы едете.
Девушка устало прислонила голову к окну и всхлипнула.
— ЦКБ какое-то.
— ЦКБ РАН? — спросил мужчина.
— Да, — кивнула девушка.
— Понял. Мне минут сорок. Жди меня там.
В приемный покой было не пробиться, люди громко выясняли, куда
распределили только что прибывших, кто-то сидел у входа прямо на
полу и плакал, кто-то хватал докторов и пытался разузнать, что с их
родными.
Еще по дороге в больницу Андрей разузнал, что на тридцать
девятом километре МКАДа произошла большая и очень серьезная авария
с участием двух грузовиков и семи легковых автомобилей, и на место
прибыли пожарные машины и два вертолета.
На вешалке Андрей заметил медицинский халат, спокойно взял,
надел его и с каменным лицом быстрым шагом прошел через
регистратуру. Ему нужно было в этом хаосе разыскать Олесю. Меряя
шагами длинный коридор и пробираясь через людей в белых халатах и
родственников тех, кто пострадал в аварии, двери одного из
кабинетов распахнулись и трое санитаров, везущих роликовые носилки,
вывезли тело, накрытое белой простыней.
У Андрея задрожали ноги — так сильно, будто он последний час
провел не за рулем, а в спортзале. Он отвернулся к стене, чтобы не
видеть этого, и полез в карман за телефоном, когда ощутил запах.
Давно забытый, но такой желанный, дурманящий. Он глубоко втянул в
себя воздух и почувствовал легкое головокружение. Этот пьянящий
сладковатый запах не исчезал и заставлял его тело вспомнить все,
что с ним случилось шесть лет назад.
Андрей прикрыл глаза, пытаясь совладать с собой. Он
почувствовал, он ощутил ее кожей среди всей этой боли, среди этого
горя, которое творилось вокруг. Этот запах его любимой женщины
будоражил кровь, пробуждал дикие инстинкты, заставлял вспомнить,
как в жизни бывает хорошо. Сердце сжалось, дыхание остановилось,
кончики пальцев покалывало, как будто иголками.
Он резко повернул голову направо и увидел, как у тела с накрытой
простыней склонилась она. Его Виктория. Вика. Победа. Победушка.
Вита. Тоша. Тошенька. Как только он ее не называл!
Не узнать ее было невозможно. Да и обернулся он не для того,
чтобы убедиться, что рядом она, в этом он ни на грамм не
сомневался, а чтобы вновь насладиться ее присутствием. Такая же
худенькая, копна русых прямых волос и тонкие пальцы, сжимающие
грязную простынь. Насладиться картиной не получилось. Вика жалобно
скулила, нагнувшись над телом, и что-то шептала.
