Когда приезжаю к бабушке, всегда
стараюсь меньше попадать на глаза ее соседкам. Эти старые сплетницы
вечно сочиняют обо мне небылицы: то я, по их мнению, одеваюсь как
профурсетка, то вести себя со старшими не умею. Мне-то ничего, но
бабуля ужасно нервничает, когда до нее доходят все эти сплетни.
В нынешний приезд я особенно
старалась проскользнуть к бабулиному дому незамеченной, но не
тут-то было.
– Марина? – как оглашенная,
закричала из палисадника своего дома тетя Нина – ближайшая
бабушкина соседка. – Давненько тебя не было!
– Ага, – кивнула я, притормозив.
Если не поболтать с тетей Ниной, она будет месяц рассказывать всем,
что я противная зазнайка.
Тетя Нина выбралась из кустов малины
и с заинтересованным видом повисла на старом заборе.
– Бабушка не говорила, что ты
приедешь, – протянула она, тщательно оглядывая мои новые шорты. Я
невольно потянула штанины шорт вниз. Эх, надо было все-таки
надевать джинсы, и плевать, что в Лазаревском уже сейчас, в девять
утра, тридцать градусов.
– Бабушка и не знает, что я тут, –
ответила я, всем лицом излучая скромность и воспитанность. – Я
решила сделать сюрприз!
– Да ты что! – закричала из
палисадника напротив тетя Таня – другая бабушкина соседка. Она тоже
приникла к забору и вперилась взглядом в злосчастные шорты. –
Сюрприз? Это ты здорово придумала! Бабуля давеча говорила, что
ужасно по тебе соску…
– Как у тебя дела, Мариночка? –
елейным тоном перебила тетя Нина. Они с тетей Таней считались
лучшими подружками, потому вечно не давали друг другу и слова
вставить, когда где-то пересекались. – Замуж не вышла?
– Нет, – пискнула я, опять
поворачиваясь к ней. – Пока не складывается.
Я стыдливо опустила глаза, дабы
показаться удрученной тем, что засиделась в невестах, и немного
разжалобить соседок.
– Затянула ты с этим делом, – не
пожелала проявить милосердия тетя Таня. – Ох, затянула. Тебе лет-то
сколько уже? Двадцать шесть? Часики уже, считай, оттикали
почти.
– Чего? – возмутилась тетя Нина. –
Какие такие часики? Нормальный возраст у девки. Ей, по-твоему, в
семнадцать надо было замуж выскакивать, за первого встречного?
– В семнадцать не надо, а вот в
двадцать – в самый раз, – заметила тетя Таня, задрав вверх
указательный палец. – В крайнем случае, в двадцать с половиною. Вот
я как раз в двадцать с половиною за своего Мишеньку вышла и не
жалею.
– В двадцать лет еще мозги
набекрень, только к чудикам и тянет, – ехидно ответила тетя Нина. –
Мужа присматривать надо строго после двадцати пяти, когда
соображалка отросла.
– После двадцати пяти? – со смехом
переспросила тетя Таня. – Ты умом, что ли, тронулась, Нинка? Всех
нормальных парней к двадцати годам уже расхватывают. На свободном
выпасе одни дефектные остаются.
– Чушь! Я в двадцать семь замуж
вышла, – возразила тетя Нина. – Нашла достойного.
– Достойного? – тетя Таня
ухмыльнулась. – Ну да, ну да…
– Ты на что это намекаешь? – Тетя
Нина позеленела и стала угрожающе закатывать рукава халата. Вообще,
она была женщиной боевой. Запросто могла накостылять любому
обидчику. Однажды даже почтальона побила – за то, что письмо ей
помял, а там лежали фото внуков.
– Ни на что я не намекаю, –
попыталась дать заднюю тетя Таня.
– Нет уж, договаривай! – Тетя Нина
старательно насупила свеженькие брови.
– Ага, договаривайте! – поддержала
я, радуясь, что соседки переключились друг на друга, забыв обо мне.
– Мне тоже интересно.
Тетя Таня вдруг расхрабрилась и
проговорила нарочито ласково:
– Ниночка, ты только не обижайся, но
все Лазаревское в курсе, что твой Федя – алкаш.
– Клевета! – заверещала тетя Нина. –
Мой Федя и капли в рот не берет. Если только по праздникам.
– Так у него теперь каждый день
праздник, – подколола тетя Таня. – Его же с работы поперли.
