– У меня назначено собеседование, проверьте по спискам, –
повторила я уже в пятый раз.
– Ну конечно! Вы прошмыгнете в туалет, чтобы себя в порядок
привести, а мне потом выговор влепят! – взорвался пузатый охранник,
брезгливо осматривая меня.
Мне тоже очень хотелось вспылить, раскричаться, но тогда он
точно выставит меня под проливной дождь. И окажется, что зря я
вставала в шесть утра, зря отвоевывала у сестры ее лучший костюм,
зря уже десять минут пытаюсь достучаться до несговорчивого
охранника. И, что самое обидное, зря ехала в столицу.
А ведь мама предупреждала, что я в «Нерезиновой» никому не нужна
буду…
В глазах противно защипало, стоило подумать о том, чтобы
сдаться. Нет уж!
Беря себя в руки, я мотнула головой. С волос, успевших намокнуть
под дождем, слетели капли, красочно обрызгав стеклянную
перегородку. До чего, должно быть, я жалко выгляжу…
Мало того, что машина облила меня из огромной лужи с ног до
головы прямо перед самым входом в здание, от неожиданности я
разбила телефон, уронив на асфальт, так еще и охранник решил, что
он тут главный.
– Я понимаю ваши опасения, – медленно и как можно спокойнее
произнесла я. – Но проблему нужно решить. Позовите того, кто не
боится взять на себя ответственность. Кто сможет позвонить в отдел
кадров и уточнить насчет собеседования. Как уже сказала ранее, я
это сделать при всем желании не могу – экран телефона не
работает.
Охранник презрительно фыркнул, явно собираясь вновь отказать
мне, но вдруг перевел взгляд мне за спину и на лице его отразился
испуг.
– Я не боюсь взять на себя ответственность, – раздался
насмешливый мужской голос позади. – Что здесь происходит?
Обернувшись, я наткнулась взглядом на аккуратно завязанный синий
галстук, посмотрел на широкие плечи, которые не скрывал дорогущий
пиджак. Подняла голову выше, скользнув глазами по гладко выбритому
подбородку, по изогнутым в усмешке губам, по высоким скулам и
остановилась на серых с солнечной радужкой внутри глазах.
– С вас картины писать надо, – пробормотала, впитывая такую
красоту.
Темные, почти черные брови вопросительно изогнулись.
– Обычно я говорю хорошеньким девушкам комплементы, а не
наоборот. Но приятно. Так что случилось, воробушек?
Мужчина только подошел, а меня уже окутал аромат бергамота и
чего-то неуловимого, но такого знакомого. Захотелось уткнуться ему
в шею или, на худой конец, спросить название его парфюма. Подарю
парню. Как только заведу его себе.
Кстати, а что он там сказал? Кто я? Воробушек?
Стало жутко обидно. И что, что я маленькая и худенькая?! Я,
может, ого-го-го какой специалист!
Я набрала полную грудь воздуха, чтобы отчитать моего нового
знакомого, но тут о себе напомнил пузатый охранник.
– Ярослав Львович, это недоразумение! Я сейчас же все улажу!
Охранник пока я разглядывала этого Ярослава Львовича настолько
изменился! Горбатость исчезла, спина выпрямилась, плечи ушли назад,
отчего внушительный живот немного спрятался.
Забавная реакция. Вытянулся будто солдат на параде, а перед ним
генерал.
– У тебя такой интересный взгляд, воробушек. Нашего Филиппа
Михайловича тоже нарисовать хочешь? – усмехнувшись на слова
охранника, уточнил у меня Ярослав Львович.
– Написать, – поправила его, задумчиво скользнув взглядом по
лысеющему мужичку, что недавно «не пущал меня». – Интересный типаж,
но, увы, не мой.
Рядом хмыкнули, а охранник отчего-то побагровел. Обиделся, что
ли? Так за что? Он ведь и правда ни в какое сравнение с моим новым
знакомым не идет.
– Спасибо вам, – вновь тряхнув головой, наконец, вспомнила я,
что опаздываю. – Так я побежала?
Устроюсь, поспрашиваю коллег, кто это. А потом уже найду и
правда попрошу сфоткать. Отличная модель получится. Да и про парфюм
спрошу. Сейчас как-то неуместно будет.
