– Гриф! Зачем надо было его резать, когда я была рядом? – женщина сидела на бампере и ожесточенно терла свою рубашку, чья зеленая ткань пропиталась бурыми разводами, делал она это не для того, чтобы навести чистоту, а, чтобы показать собеседнику как сильно он ей досадил.
Слева от нее стоял высокий мужчина – Гриф, далеко за сорок, он неторопливо вытирал нож куском черной ткани, который он отрезал от рубахи человека лежащего в машине с перерезанной глоткой , периодически он поднимал голову и оглядывался.
– Петля, наш водитель работал в Бюро внешних операций – я когда-то читал его досье, он конечно изменился, но я запомнил родимое пятно на шее, – ответил Гриф.
– Я его там не видела, – резко бросила Петля.
– Он служил задолго до тебя.
– А ты не мог подождать пока мы подъедем поближе к гостинице? Теперь придется тащиться по этой проклятой жаре! – женщина все не успокаивалась, – Тол, скажи ему!
Человек, которого она назвала Толом, стоял справа, с другой стороны автомобили, он был такой же высокий как и Гриф, но более худощавый, также как и Гриф гладко выбрит, вокруг его глаз были огромные черные круги словно человек очень давно не высыпался. Тол тер лоб словно размышлял, или он просто прятал взгляд от попутчиков.
– Гриф все правильно сделал, надо исходить из худшего, водитель мог работать на истинных…, -наконец сказал Тол.
– Или просто на бандитов, или ни на какого не работать, – перебила его Петля, она чуть сбавила тон, однако в ее голосе все еще проскальзывали нотки недовольства.
– Переоденься, – скомандовал Тол, – в таком виде нельзя показываться на улице, впрочем, даже если бы на тебе и не было крови, в такой одежде все равно нельзя, в этом городе чтут традиции и женщине запрещено ходить в мужских рубашках.
– Чертовы канонники, превратили страну в дом Единого, вот только порядка больше не стало, – женщина обошла машину и полезла в багажник за одеждой. Она демонстративно выбрасывала из своей сумки вещи прямо на дорогу, словно виня их в произошедшем. Наконец она добралась до черного платья с длинным рукавами, сняла рубаху, скомкала ее и швырнула в багажник.
– Между прочим я купила эту рубашку, когда ездила в Континентальный Альянс, это была моя последняя нормальная вещь. – Все это она проговорила, будучи раздетой в одном только лифчике, Петля находилось в самом расцвете сил – тридцать два года, она обладала подтянутой, стройной фигурой.
Гриф закончил вытирать нож, положил ткань на пассажирское сиденье, затем принялся обшаривать тело.
– Что ты делаешь? – спросил его Тол.
– Надо взять все самое ценное, инсценировать ограбление, так меньше шансов, что полиция выделит этот случай.
– Я тебя умоляю, теперь в этой стране никто преступлений не расследует, ну кроме смертей крупных политиков или иностранцев, вот из-за них полиция рвет задницу, а ради какого-то водилы, пусть даже и бывшего сотрудника спецслужб никто и пальцем не шевельнет, – Петля уже одела черное глухое платье с длинными рукавами и теперь макая кисточку в небольшой флакончик наносила на скулы белые метки, долженствующие показать ее замужнее положение, в последнее время народные дружины канонников стали активно выслеживать женщин, пренебрегавших древней традицией окрашивать лица ритуальными знаками.
– Я забыла у кого я вписана как жена? Или когда мы делали поддельные документы, то вы оба вписали меня как жену и теперь мы живем втроем? – она рассмеялась.
– Петля, заканчивай, – Гриф уже обшарил машину, рассовал по карманам добычу: пару мятых бумажек- очевидно дневной заработок водителя, пластиковую карточку с родословной и фотографией выполнявшую при новом режиме роль паспорта, – собери свою одежду в сумку, незачем оставлять следы.
