Вскоре прибыли люди Берендея и затребованные мной бойцы ЧВК.
Получив указания, они разошлись по своим местам и уже через
двадцать минут дом Берендея начал напоминать стройку. Нет, по его
кабинету народ не бегал, но через приоткрытую дверь до нас
доносился нестройный гул голосов и звуки различных инструментов.
Обстановка во время захвата почти не пострадала, лишь выбитые двери
требовали ремонта.
В кабинет вошёл управляющий домом, Юрий Яковлевич, которого сам
Берендей называл коротко — Жора. Он ушёл из дома вместе с основной
группой слуг, которая беспрепятственно смогла покинуть дом через
центральный вход ещё до штурма. Благодаря его профессионализму и
удалось так быстро эвакуировать персонал.
— Трупы опознаны, экселенц.
— И? Не томи, Жора, тут все свои, — видя, что тот не желает
сообщать подробности при нас, поторопил его Берендей.
— Пятёрка Лосева Дмитрия Сергеевича, действующего майора Службы
безопасности Империи. Кстати, сам Лосев ещё жив, хотя и при смерти.
Можем оживить на пару минут. Желаете?
Ну силён майор. Рысь своих точно в живых не оставил, он шеи так
сворачивает, что голова ровно на сто восемьдесят вывернута. Ну
иногда на сто девяносто, не суть. Значит это мой клиент был, а я
ведь в нём дыру с кулак прожёг. Это ж какая в нём силища, если он
до сих пор жив? Если у деда все такие, то нам придётся
несладко.
— Есть смысл беседовать? — Берендей посмотрел сначала на меня,
затем на Рысь.
Мы дружно помотали головами. И так всё ясно, да и что можно
вытянуть с кадрового офицера безопасности за пару минут? Правильно,
ничего.
— Отправь трупы на ферму, Жора. Только не на нашу обычную, а…
подбрось Володарскому, пусть у него жопа слегка поболит, когда к
нему безопасники нагрянут. А то достал он меня своей
несговорчивостью… немножко.
Вот такие дела. Жил себе бравый майор, честно выполнял приказы
во славу Империи… а торжественных похорон с оркестром и прощальным
залпом не будет, переварится не спеша в свином желудке. Меня
передёрнуло. Заметив мои невольные телодвижения, Берендей
поморщился.
— Извини, княжич, самому мерзко, но…
— Да понимаю я всё, Мстислав Игоревич, не люди дерьмо — жизнь
такая.
— Вот-вот, это ты точно подметил, — грустно заметил Берендей и
внезапно огорошил меня новостью, — А я вот, пока сюда ехал, решил
принять предложение Сутормина.
— Эм-м-м… — я замялся, пытаясь вспомнить, а что, собственно, за
предложение было.
— Никак забыл? Помочь ему тебя найти, — Берендей покрутил
головой и не обнаружив в кабинете никого, кроме нас троих, добавил,
— Кирилл Андреевич.
Рысь поднялся на ноги и подошёл к двери, которую и закрыл.
Плотно закрыл. И на замок. Шум отсекло моментально, в кабинете
повисла оглушающая тишина.
— Я тоже принял предложение Сутормина поохотиться на тебя, — с
улыбочкой заявил он, глядя куда угодно, только не на меня.
— Много посулили? — мрачно спросил я.
— Немало, — подтвердил Берендей, — Но не в деньгах счастье,
Кирилл.
— А в их количестве? — я махнул коньяка и уставился на
собеседника.
— Скорее, в желании стравить этих двух псов, деда твоего
долбанутого и палача твоего рода, пусть друг другу задницы
пооткусывают, — как ни в чём ни бывало закончил свою мысль
Кожемяка.
Тьфу ты… Мне даже стыдно стало за подозрение. На секундочку. Ибо
с такими знакомыми лучше стыда не иметь, а то сожрут.
— Я тебе сейчас сказал, чтобы ты, услышав об этом со стороны, не
начал пороть горячку, Кирилл.
— Спасибо, Мстислав Игоревич, я в очередной раз…
И тут меня накрыло. Рановато я начал прыгать такими темпами, у
меня ещё после Ликиных "покатушек" организм не восстановился
полностью. И коньяк, видимо, стал триггером. Меня моментально
снесло под стол. Последнее, что я помню — это лакированные туфли
Берендея. Почему-то в мозг чётко врезалось, что шнуровка на них
магазинная, а не крестовая. Не пейте коньяк залпом, как водку, не
советую. Особенно, если у вас проблемы со здоровьем.
