— Это Варяг. До штурма один час, всем доложить о готовности.
Приём.
— Варяг, я Бестия. Газ в подвал уже закачан, таймер на подрыв
выставлю позже. Приём.
— Я Торнадо, миномёты готовы. Приём.
— Клоун Варягу, у меня все тип-топ.
— Я Красницкий, люди готовы.
— Бестия, Торнадо, Клоун. Вас понял, начинаем по моей команде. А
тебе, Красницкий, я потом яйца оторву, если тебе их не отстрелят.
Конец связи.
Седой, как лунь, коренастый мужчина средних лет, одетый в лесной
камуфляж, опустил мини рацию и выругался сквозь зубы:
— Барон хренов, даже протокол радиопереговоров не может
запомнить. Я же дал этому дебилу позывной. Кто его вообще догадался
в операцию засунуть?
— Кто-кто… Сам знаешь кто. Видимо Ястреб хочет его в убийстве
замазать, — ответил ему невидимый баритон, — Да и "Хорёк" —
позывной так себе, я бы тоже послал тебя подальше.
Голос не был игрой больного воображения Варяга, просто его
собеседник обладал даром полной невидимости. Где и когда нашёл его
глава Службы Безопасности никто кроме него самого не знал. Да и не
хотел знать, потому что не все знания одинаково полезны.
— Язык у тебя длинный, Рысь. Тебя прислали секреты хозяина дома
разведать, а не обсуждать приказы начальства. Если бы не твои
чудеса, я тебя никогда бы и близко к нашим делам не подпустил. А
для спокойствия, вообще лучше бы убил.
— Попытка не пытка, Варяг, — голос повеселел, — А давай
посмотрим, кто кого замочит?
Седой хотел было сказать в ответ что-нибудь резкое и обидное, но
внезапно ожила рация:
— Варяг, это Клоун. Внимание. Прямо перед нами, в тридцати
метрах, три вооружённых противника, идут прямо на нас. Отхожу на
десять метров левее. Приём.
— Клоун, понял тебя, отход разрешаю.
Не успел Варяг отпустить тангенту [1], как ощутил на своём горле
холод металла. Он скосил глаза вниз и увидел длинное тонкое лезвие
егерского кинжала.
— Я шутить с тобой не буду, Фёдор Михалыч, — прошептал ему прямо
в ухо голос, — Я птица вольная, ты мне рот не затыкай и не грози.
Мне вашу долбанную группу отморозков вырезать, как соплю вот об это
дерево вытереть. А потом и вашими близкими заняться, чтобы такие
уроды больше не рождались. Вникаешь, Варяг?
— Да-а… — сипло ответил седой.
— Вот и ладненько, — голос снова повеселел, — Ты мне лучше
поведай, чем хозяева этого домика перед Ястребом провинились, что
их всех на тот свет сейчас отправлять будут?
— Нож убери, — Варяг физически почувствовал, как по коже его
горла стекает тонюсенькая струйка крови.
— С чего бы это? — удивился невидимый Рысь, — Ты мне в такой
позе больше нравишься. Я жду ответа.
— Да не знаю я за что, — прохрипел Варяг, стараясь не
шевелиться, — Приказ был подготовить и произвести зачистку усадьбы
Турчаниновых, а как там и чего — нам не говорят.
— Хренасе, интересно девки пляшут, — присвистнул его невидимый
собеседник, — Так это вы род "пророков" вырезать собрались? А
Император-то поди и не в курсе. Или в курсе?
— Это не наше дело, Рысь. Нам говорят — мы делаем, — и
почувствовав, что ножа у горла больше нет, Варяг с облегчением
выдохнул, — Сомневаться в приказах главы ИСО чревато, сам же
знаешь.
Но ему никто не ответил. Рысь ушёл так тихо, что ни одна веточка
не шелохнулась.
— Твою мать, — выругался Варяг, — Не хватало ещё, чтобы этот
хренов правдолюбец взбрыкнул в последний момент.
***
— Кири-и-илл, ну встава-а-ай.
Двадцатое июня, день рождения младшей сестрёнки. Её радость и
нетерпение можно понять — шесть лет назад, глубокой осенью, я тоже
проснулся ни свет ни заря. День двенадцатилетия… и день получения
личного родового кольца. Ну как личного? Ей достанется моё старое
кольцо, которое лежит сейчас у меня в кармане штанов. Ещё не
надетых, кстати, по причине моей крайней незаинтересованности в
данном процессе. Эта егоза пришла меня будить в шесть утра, а лёг я
сегодня глубоко заполночь, засидевшись за чтением талмуда "Теория
псионики". Через два дня меня ожидал экзамен в столичном
университете.
