– Не приближайся ко мне, – прошу я, но мой голос звучит так тихо, что я сама его еле слышу.
Может быть, поэтому он игнорирует мою просьбу и делает еще один шаг.
От его близости, от его размеренного дыхания, от которого мое становится рваным, оттого, что он в моей комнате, и мы один на один, я теряю не только голос. Начинают путаться мысли. Все кажется сном, просто сном, и мне с трудом удается вернуться в реальность.
– Пожалуйста, уходи. Ты не должен быть здесь. Я скоро выхожу замуж.
– Нет, – роняет уверенно он.
Его ладони обхватывают мое лицо, и теперь я чувствую его дыхание на губах.
– Ты… – я лихорадочно ищу хотя бы какой-то довод, который его остановит. – Ты сам меня отпустил!
– Считай, что я передумал. И хочу взять то, что ты мне тогда предлагала.
Его слова перекрывают мне кислород, и сделать следующий вдох становится просто невыполнимой задачей. А еще они будто отбрасывают меня на три года назад, заставляя почувствовать себя прежней.
Открытой – тогда я сама сказала ему, что люблю. Глупой – тогда я была уверена, что нравлюсь ему, хотя бы нравлюсь, мне бы хватило и этого. Наивной – тогда я считала, что если мы будем вместе, его перестанет интересовать кто-то еще и между нами больше не будет других. Безумной – тогда я сама пришла к нему в дом.
Нет, не хочу…
Не хочу даже вспоминать, это прошлое, его уже нет. Я смогла, переступила через него и оставила у себя за спиной. К тому же именно он сказал мне, что так, как я хочу, не бывает.
Сбрасываю с себя его руки и делаю шаг назад, чтобы он перестал быть так непозволительно близко. На удивление, он меня не удерживает. Может быть, он услышал меня и уйдет?
– Сказок нет, – качаю я головой. – Ты сам говорил.
И только когда он в один шаг вновь оказывается рядом со мной и практически вжимается в меня своим телом, я запоздало понимаю, что он и не думал меня отпускать. Мое мнимое отступление – это ловушка.
– Сказок нет, – повторяет невозмутимо он, склоняется надо мной и шепчет мне в губы: – Так я и не замуж тебя зову. Твое предложение заключалось не в этом. Я всего лишь хочу тебя трахнуть.
Вадима я замечаю сразу же, как только распахиваются двери аэропорта.
Даже если бы его загородила толпа, я бы все равно догадалась, где он. Достаточно взглянуть на девушек, которые сворачивают шеи, заглядываясь на него.
Я их прекрасно понимаю. Брат у меня красавчик: высокий, подтянутый, темноволосый. Помню, в детстве я долго не могла ему простить последний факт. Глаза у меня, как и у него – серые, а вот волосы светлые, и мне казалось, что именно они и делают меня неприметной для Васьки, который ходил со мной в один детский сад, сел в школе за одну парту, а дружил с другой девочкой, темненькой.
– Почему мне так не повезло? – рыдала я, сидя на коленях у старшего брата. – Почему тебе досталось все самое лучшее? И что мне теперь делать?
Он взрослый, у нас разница в десять лет, я была уверена, что он все-все на свете знает и обязательно что-нибудь придумает.
– Поверь, – рассмеялся Вадим, – когда ты вырастешь, поймешь, что все самое лучшее досталось тебе. Нам же что? Нам, мальчикам много не надо.
Кстати, об этом разговоре он не забыл. Спустя несколько лет, когда моя фигура начала формироваться, подвел меня к зеркалу, встал рядом со мной, стянул с себя футболку и с грустью сказал:
– Ну вот, теперь ты видишь? Все самое лучшее у тебя.
Ну да, действительно. Мне даже стало его немножечко жалко. Это уже потом я узнала, что мальчиков природа не так уж обидела. На некоторых, конечно, споткнулась, но на Вадиме точно отвела душу.
Все мои школьные подружки были влюблены в моего старшего брата. Только и слышала от них: «Ах, он такой красавчик…», «А какое у него чувство юмора…», «А какой у него голос…».
