– Ты уволена! – грубо вынес вердикт мужчина в теле, прищуренно
глядя из-под опущенных темных бровей на сидящую перед ним… Эм…
Наверное, ее можно назвать девушкой.
– За что?
– На тебя много жалоб поступило.
Оля – та самая «почти девушка», сидела напротив, чувствуя, как
стены тесного кабинета давят со всех сторон. Причем не только
стены, но и сам начальник, готовый превратить ее в фарш.
– Курьер – лицо фирмы, а ты ее позоришь! – мужчина повышает тон.
– Грубишь, одеваешься как попало, доставку задерживаешь.
– Но это не…
– Еще какая причина! Смотри, сколько ереси оставили на сайте
из-за тебя!
Мужчина тычет ластиком от карандаша на экран ноутбука, где
написаны отзывы о работе доставки еды из пиццерии. И знаете, что
там написано? Знаете? Еда плохая, сыр на пицце не тянется, доставка
везет заказ два, а то и три часа. Из всех комментариев Оля
обнаружила лишь один с жалобой на внешний вид курьера и хамское
поведение.
«Долбаная моралистка!» – вспоминает Оля ту женщину
бальзаковского возраста, которая отчитала ее за внешний вид. Только
где она хамила? Молча, сжав кулаки, выслушала десятиминутную лекцию
о том, как нельзя одеваться молодой девушке, и так же молча ушла,
не дождавшись чаевых.
Она вела себя подобающе! В чем ее вина? В том, что каждый раз
выслушивает жалобы о долгой доставке от клиентов? О том, как плохо
готовят в этом заведении?
Но никого не волнует, что Оля здесь ни при чем. Повара не всегда
успевают справиться с большим потоком заказов. Точнее, успевают, но
любят не работой заняться, а языками потрепать. И это еще сильнее
злит девушку, ведь по башке получает именно она.
– То есть заказчики пишут о плохой еде, а виновата доставка, да?
– девушка резко поднимается со стула, опираясь руками о стол
мужчины, и взирает так же внимательно на своего босса из-под
нахмуренных рыжих бровей. – Я три месяца отпахала без жалоб, а
теперь из-за одного человека вы даете пинок под зад?
– Нам нужен курьер, а не нахалка-неформалка!
– Я не неформалка! Я…
– Выход сама найдешь.
– Эй! Я еще не закончила!
– Пошла вон!
– Я. Не. Закончила.
Они смотрят друг на друга, испепеляя взглядами. И кто же из них
победит? Девушка, готовая разнести все к чертям собачьим, или же
начальник, который смотрит на Олю так, словно вот-вот превратит ее
хрупкое тело в прах и развеет его где-нибудь за МКАДом? Или же…
Уже бывший начальник схватил лежащую на столе рамку для
фотографий и замахнулся, яростно глядя на девушку.
О, нет! Только не это! Беги, Оля, беги!
И она убежала, хлопнув за собой дверью за секунду до того, как
за ней раздался характерный треск.
«Придурок неадекватный! Надо было по дороге ведро пнуть!» – но
эта мысль пришла в голову уже на улице, когда ветер подул на лицо,
разбрасывая ярко-рыжие пряди волос с выжженными кончиками и задирая
короткую юбку. Как у Монро. Хотя для Оли это сравнение не совсем
удачное – уж слишком они разные.
И мы возвращаемся к началу. Точнее, Оля возвращается. Не везет
ей в последнее время. Уже с третьей работы выгоняют за прошедшие
полгода. Сколько ж можно? Вот что этим начальникам не нравится? Она
обычная девушка с обычными потребностями в деньгах. Да, на правом
ухе две сережки висят вместо одной, на ногах красуются темные
колготки с сердечками, а вместо туфель надеты берцы. В них, кстати,
гораздо удобнее ходить, чем на этих туфлях со шпильками в двадцать
два сантиметра. По крайней мере, Оля считает именно так. А вот
старшее поколение думает иначе. Встречают по одежке, как
говорится.
Ладно, работу успеет найти, главное, на еду деньги есть. Сколько
там на карточке? Пять тысяч? Семь? Надо посмотреть. На пару месяцев
должно хватить, если ужаться. Или…
Тысяча? Что? У нее осталась только тысяча рублей? Не может быть!
Откладывала же совсем недавно! Куда они пропали? Ах да, она же на
днях затарилась в магазине на пару недель вперед и коммуналку
оплатила. Вот черт! Жалко, что пособие больше не платят – выросла
девочка.
