Глава первая: Йен
Грустные люди. Мы друг без
друга.
Долго не можем. Больше не
будем.
Стоит представить, что нас не
стало.
Жизнь под ударом, я под
ударом…
(с) «Грустные люди», Ночные
снайперы
От автора: музыкальной
сопровождение к этой главе – Ночные снайперы
Грустные люди (можно найти у
меня на странице в ВК или в ютубе)
Ноябрь, месяц спустя
В Москве настоящий аномально
холодный ноябрь.
Уже неделю лежит снег.
Я оставляю машину на единственном
свободном месте на парковке и, накинув капюшон шубы, выхожу прямо в
метель.
Ветер бросает снег в лицо, жмурюсь,
прикрываю глаза. И так почти слепая мышь без очков, а с таким
сопровождением, дай бог, вообще не заблудиться.
Иду, кажется, почти наощупь.
Квартал вниз, до кафе.
Передо мной распахивает дверь
какой-то очень высокий мужчина, задерживается, вежливо предлагая
войти внутрь. Бормочу слова благодарности, проскальзываю в приятное
тепло и, как маленькая лохматая собачка, отряхиваю снег с волос.
Каким-то образом за пять минут надуло даже под капюшон.
Достаю из сумочки футляр. Теперь у
меня все, как положено: изящные модные полукруглые очки в
темно-синей оправе из какого-то дорого софт-пластика. Очки как у
юного волшебника с молнией на лбу остались дома. Держу их в ящике
прикроватной тумбы. Просто так. Достаю посмотреть и потрогать,
когда снова кажется, что я все делаю не так, и что в прошлой жизни
все было не настолько плохо, чтобы делать крутой вираж.
— Воскресенская? – Денис встает
из-за стола, привлекая мое внимание и тут же идет навстречу.
Денис – мой бывший однокурсник.
Сейчас работает в рекламе.
Столкнулись с ним недели три назад, когда я, приехав в Москву
практически в чем была, ходила по Красной площади с фотоаппаратом и
пыталась заполнить пустоту новыми впечатлениями.
Это не помогало раньше. Никогда не
помогало. Не помогло и тогда.
Но я продолжала пытаться вести
«нормальный образ жизни», быть как все, быть «здоровой». Подальше
от того мира, в котором все напоминало о прошлом.
Это не сработало.
Я особо и не надеялась.
Но если бы не Денис, наверное,
просто спряталась бы в квартире с зашторенными окнами и пыталась
делать вид, что все еще могу писать книги, и хотя бы где-то у меня
нет никаких проблем.
— Отлично выглядишь, Воскресенская,
- хвалит он, как всегда с широкой открытой улыбкой. Всегда называл
меня по фамилии. Говорил, что не собирается участвовать в безумии
моих родителей, которые «непонятно что курили», когда назвали меня
именем книжной колдуньи.
Я улыбаюсь в ответ.
Мысленно бью себя по рукам, потому
что снова лгу, ведь улыбаться мне совсем не хочется. Нет, я не
настолько уныла, чтобы плакать месяц изо дня в день. И даже почти
социально активна, если так можно сказать о городе, куда я сбежала
ото всех, и где у меня нет и десятка знакомых.
Даже не помню, как провела всю ночь
за рулем.
Просто села, завела мотор – и
поехала.
Родителям позвонила только утром,
чтобы сказать спасибо за квартиру, которую отец купил на мой первый
юбилей. Она мне, в конечном итоге, пригодилась.
— Ты снова за рулем? – Денис морщит
нос. – Слушай, Воскресенская, капля алкоголя – не капля никотина.
Да и ты не лошадь. Не бойся.
— Предпочитаю не проверять, -
поддерживаю разговор. – И спасибо за «не лошадь».
Я обещала больше не притворяться и
не быть удобной. А оказалось, что пропитана фальшью насквозь, сижу
на игле собственного обмана настолько сильно, что слезть сразу и не
подохнуть от ломки просто не получится.
Поэтому, как маленькая, учусь заново
ходить.
Для начала – не корчить из себя
удобную девочку.
Хорошо, что Денис… Он очень простой,
открытый и дружелюбный. Слишком дружелюбный и немного зацикленный
на себе, поэтому все мои «ошибки» почти не замечает. А когда
замечает – просто смеется и говорит, что я еще в универе была
«Алисой Селезневой», так что все в порядке.
