Ты не для меня

Милфорд, штат Коннектикут, пять лет назад
 

  - Брай… Брайан, где ты был? - всхлипывания чередуются с жалобным писком. Мои руки цепляются за его плечи в жалкой попытке найти утешение. 
  - Да что случилось-то? - брат отстраняется, пряча взгляд под ресницами. Что-то с ним не так. Замечаю глубокую ссадину на его лбу и размазанную по переносице кровь. А ещё в воздухе повисает стойкий запах алкоголя.
  - Ты что, выпил? - гнев как-то очень быстро сменяет отчаяние. - И что с твоим лицом? - Брайан намеревается меня обойти.  Преграждаю ему путь. - Я звонила тебе весь вечер. Маме стало плохо, снова, и это уже третий приступ за последнюю неделю. Скорая приехала только через час, у них там что-то произошло... А отца не было, он ещё не вернулся... Я звонила ему, тебе, чёрт, я звонила вам обоим... Я и друзьям твоим названивала. Кто-то должен был отвезти маму в больницу, но никому нет никакого дела до неё. Тебе нет до неё дела! - тычу пальцем ему в лицо. – Ты просто... - уверенный голос садится, переходя на писк, - ты просто оттягивался со своими друзьями, да? Я же просила тебя сегодня остаться дома! Тебе что, совсем плевать?
  Брайан молчит, склонив голову. Потом трёт виски, часто моргает, словно хочет собраться и отогнать обволакивающий разум дурман. Отворачивается. Над чем-то размышляет.
  - Сейчас всё нормально? Отец с ней? – спрашивает он испуганно.
  - Откуда мне знать, нормально или не нормально, - взрываюсь я. - С её болезнью вообще ничего не может быть нормально. Секундное замешательство может стоить ей жизни, ты же знаешь! А тут - час! Целый час я чувствовала себя абсолютно бесполезной.
  - Отец с ней? - повторяет свой вопрос Брайан.
  Киваю. Да, на этот раз отец с ней.
  - Дай мне пройти, Оливия, - полное имя из уст брата звучит как обвинение.
  Он называет меня так, только когда зол или обижен. Но почему он сейчас  так себя ведёт? Чем я перед ним виновата?
  - Что-то случилось? - вновь приглядываюсь к ссадине, цепляюсь за его плечо, но он резко дёргает им, и мои пальцы соскальзывают к горловине футболки. Слышится треск ткани и недовольный вздох брата.
  - Да, случилось, - зло рычит он, - но это не твоё дело.
  Брайан обходит меня, немного задев плечом. Дверь его комнаты тут же захлопывается, сотрясая стены.
Ломиться к нему бесполезно. Таким подавленным я видела его лишь однажды, когда пару лет назад на пижамной вечеринке по случаю своего шестнадцатилетия призналась близким подружкам, что  влюблена в Киллиана Шоу, а брат нагло подслушивал. 
Брайан тогда не разговаривал со мной две недели, а когда немного отошел, объяснил свою обиду тем, что наша не очень обеспеченная семья не вписывается в мир таких пижонов, как Киллиан и его друзей.
Год спустя Брайан как-то умудрился попасть в это изысканное общество, и пижоны - друзья Киллиана - стали и его друзьями.
А моя симпатия переросла в серьёзное увлечение,  даже влюбленность. Удивительно, но Киллиан Шоу, звезда старшей школы, обратил внимание на меня, хотя дальше лёгкого флирта у нас не продвинулось.  Пока не продвинулось.
  - Если ты мне не скажешь, что происходит, я пойду к твоим друзьям, - требовательно кричу я на плотно закрытую дверь. - Ты слышишь меня, Брайан!? Я пойду к Киллиану!
  За дверью врубается музыка. Громкие аккорды рока сотрясают дом.
Очевидно, что брат не настроен говорить. Чёртов упрямец.
Складываю руки на груди. Обиженно поджимаю губы. Пару минут жду непонятно чего.
Тревога за маму возвращает меня в реальность. Отступаю от комнаты, бегу в свою. Наспех надеваю свитер, хватаю телефон и, пока бегу вниз по лестнице, набираю отцу.
Он отвечает тут же. Его голос, как и всегда спокойный и немного уставший, вселяет в меня мнимую надежду, что с мамой всё будет в порядке, и что она, как и всегда, выкарабкается из цепких лап смерти. На самом деле отцу плевать уже очень давно. Я это знаю! Брат это знает! И даже мама это знает, но делает вид, что не знает.