У меня идея. Сборник идейных рассказов
Тут представлены как интересные идеи, так и бредовенькие. Некоторые с сатирой, некоторые ну вот такие получились.Вообще было около двухсот идей, но:1. Это идеи паразиты, которые нужно вживлять в другие произведения и нельзя реализовать в моно.2. Это идеи которые слишком хороши для этого мелкого сборника, и которые я хочу реализовать более детально, таких получилось тридцать, не включая фанфиков.3. Некоторые идеи не зашли.А ещё мне пришлось убрать смайлики. Дрова рубят щепки летят.
| Жанры: | Юмор и сатира, Современная русская литература |
| Цикл: | Не является частью цикла |
| Год публикации: | Неизвестен |
Читать онлайн У меня идея. Сборник идейных рассказов
© Николаев Виталий Сергеевич, 2025
ISBN 978-5-0067-6954-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
В память о Томасе
Томас … -07.07.2025
Был найден на скамейке у подъезда поздно ночью, после чего нашел свой дом.
Любил лезть в лицо так что приходилось спать лицом в тумбочку или стену
Любил разминать лапки об горло когда лежишь.
В детстве любил побесится.
Был тем ещё засранцем.
Однажды застрял на дереве на несколько дней, так мы с Ирой его валерьянкой спустили.
Помним (временами), любим (всегда), скорбим.
Карточный домик
Бог сидел за столом. Перед ним лежала колода судеб. Он строил домик, аккуратно ставя карты на ребро. Каждая – чья-то жизнь.
Ветер гулял за окном. Легкий, но упрямый.
– Осторожнее, – сказал Ангел.
Бог улыбнулся. Он поставил карту мальчика, который мечтал стать художником. Рядом – карту девушки, которая любила его втайне. Потом добавил карту старика, случайного прохожего.
Домик рос. Баланс был хрупким.
Ангел смотрел, как карта старика дрожит.
– Он умрет завтра, – прошептал Ангел.
– Нет, – ответил Бог. – Он умрет сейчас.
Он вытащил карту. Домик рухнул.
Мальчик не стал художником. Девушка вышла замуж за другого.
Бог собрал колоду и начал снова.
Ветер стих. На столе лежала новая карта.
Мир, где люди не умирают
Сначала это казалось благословением. В тот день, когда перестали умирать, в больницах замерли тикающие часы, а похоронные бюро перепрофилировались под цветочные магазины.
Старик Матвей, последний могильщик на Земле, теперь подрабатывал ремонтом велосипедов. Его клиенты – столетние подростки с вечно юными морщинками – часто спрашивали:
– А правда, что раньше люди… уходили?
– Правда, – кивал он, вытирая руки о промасленный фартук. – И знаешь, странная вещь – мы боялись смерти, но именно она делала спелыми яблоки на моей старой даче.
Города превращались в переполненные музеи. В домах хранились поколения прапрапрадедов, молча сидевших у окон. Молодые (хотя какая теперь разница?) пытались изобрести новые смыслы: строили башни до луны, писали романы толщиной с телефонные книги, женились по триста раз.
Жизнь продолжилась. Просто теперь в ней ценили каждое увядание.
Сладкая правда
Булочки пахли детством. Тёплые, с поджаристой корочкой, они лежали на тарелке, а из разреза сочилась варёная сгущёнка.
Марина разломила одну пополам.
– Ешь, – сказала мать.
Она откусила. Сладкий вкус.
Неловкий момент
Он решил сделать ей предложение в парке. Купил кольцо, договорился с оркестром из трёх студентов-музыкантов, даже нашёл лебедя для фото.
Лебедь клюнул его в задницу, когда он опускался на колено.
Оркестр заиграл «Калинку» вместо «Лунной сонаты».
Кольцо выскользнуло из коробки и покатилось к пруду.
Она смотрела на него широко раскрытыми глазами.
– Ты… это серьёзно?
Он полз за кольцом по мокрой траве.
– Да! Нет! То есть…
Кольцо упало в воду.
На поверхности появилась голова утки. В клюве – его кольцо.
Оркестр замолчал.
Утка вышла на берег и положила кольцо перед ней.
Она подняла его.
Она надела кольцо.
Лебедь громко хлопнул крыльями.
Оркестр заиграл что-то весёлое.
Они поцеловались.
Утка крякнула.
Это было идеально.
Семь
Они не строили пирамиды. Они были пирамидами.
Гиза просыпалась раз в столетие, чтобы перевернуться на другой бок. Пески вздымались, как волны. Туристы бежали с криками.
Висячие сады Вавилона – не деревья, а волосы спящей богини. Когда она смеялась, в воздухе вырастали мосты из плюща.
Статуя Зевса в Олимпии моргала. Только один человек видел это – мальчик-пастух. На следующий день он начал говорить стихами. Через неделю исчез.
Мавзолей в Галикарнасе дышал. Раз в год из его дверей выходила тень царицы Артемисии. Она спрашивала первого встречного:
– Где мой царь?
Если не получала ответа, город страдал от засухи.
