Папы Ивась дичился. Папа его не
обижал, но больше молчал, не брал на руки, не гладил по голове,
смотрел странно. Однажды, когда папа думал, что Ивась спит и не
слышит, а мальчик просто притворялся, папа сказал маме: «Зря ты его
к себе привязываешь, всё равно отдавать».
Это было горько и обидно. Как можно
его, Ивасеньку, забрать от мамы и кому-то отдать? Мама, конечно,
Ивася защитила. Так и ответила: «Никому не отдам! Они забыли давно,
не приходят, не напоминают». Кто такие неизвестные они, Ивась не
понял, но раз мама сказала, что они забыли, то так тому и быть. Он
успокоился и стал засыпать, и ответ папы превратился для него в
ровный шум.
Вечерами мама читала сказки. Про
страшного, но глупого волка и трёх поросят, про деревянного
мальчика с длинным острым носом и другие.
Привалившись щекой к горячему
маминому боку, Ивась грезил о том, что услышал. Что Волк это как
дикая собака, он знал. Поросят он представлял толстыми голыми
кошками. Ивасенька видел такую однажды. Кошка сидела на дорожке
возле зелёной изгороди и умывалась. Бок у кошки облез, был мокрый и
розовый, а по краю красный. Собаки не любят кошек, поэтому и Волк
не ладил с поросятами. Мама топнула на кошку ногой, сказала
«брысь», и кошка лениво ушла в кусты. В мечтах Ивасенька жалел
Волка, желал ему победы, но Волк раз за разом падал в котёл.
Когда Ивась подрос, он понял, что
папа тоже хороший. Просто он другой, просто он малоэмоциональный, -
так сказала мама.
Когда они выходили с папой гулять,
Ивась знал, что с ним ничего не случится. Папа удержит, если Ивась
поскользнётся на глинистой тропинке, вытрет ему противные тягучие
сопли, и прогонит всех злых облезлых кошек.
Папа держал его за руку, значит, всё
хорошо.
Сегодня Ивась с папой отправились на
рыбалку. Они встали рано-рано, выпили горячего чая с бутербродами и
поехали на озеро.
По городу мобиль ехал сам. Папа спал,
положив голову на руль, а Ивась смотрел в окно. Город, обычный
родной город, выглядел в предрассветных сумерках незнакомо и
загадочно. Как корабли выплывали из тумана громады домов. Кое-где в
окнах горел свет, и можно было представить, что это капитанские
мостики, а на них стоят одинокие капитаны и смотрят вдаль. Огромные
деревья накатывали волнами, а сквозь кроны светили фонари. Как Луна
сквозь тучи над бушующим морем!
Потом город кончился, потянулись по
сторонам дороги заводы и мастерские промзоны. За зелёными
изгородями теснились крыши и стеклянные купола. Внутри сверкало и
взрывалось, но снаружи царила тишина, которую нарушало только
шипение встречных грузовиков.
Раздвигались ворота, грузовики
вползали в ангары и склады. Ивась провожал тяжёлые машины взглядом,
заглядывал внутрь. Прямо впереди грузовик заехал в ангар, колпак
откинулся, оттуда выбрался водитель. Тут их мобиль свернул на
перекрёстке, перед глазами замелькала живая изгородь, и Ивась не
досмотрел, что стало с грузом потом. Жаль. Одно Ивась знал точно:
когда-нибудь он вырастет и тоже сядет в кабину тяжёлого
грузовика.
На просёлке мобиль закачался,
задрожал. В салоне загудело: включился аккумулятор. Его хватит
надолго, а если не хватит, всегда можно поменять. Ивась вчера
помогал папе грузить запасной серебристый цилиндрик весом в Ивася
или самую чуточку меньше. Ну, как помогал... присутствовал.
От качки проснулся папа, положил руки
на руль. Просто так, на всякий случай. Всё-таки, под ними не было
шины, а простая дорога всегда требует внимания. Так говорил папа, а
он не станет обманывать.
Круглое озеро пряталось в сосновом
лесу. Они оставили мобиль наверху, сами спустились к воде по
обрывистому берегу.
- Опоздали, - с досадой прошептал
папа.
- Почему?
- Уже ловят, смотри.
