Я сегодня была жутко голодна.
День не задался с самого утра: Лэджи стащил мои последние монеты
и исчез в неизвестном направлении. Я была зла на него до потери
пульса и во всех подробностях представляла, как разобью ему нос при
первой же встрече…
Лэджи не был мне другом, так приятелем, который воровал даже у
своих. Его за это частенько избивали, но он продолжал обчищать
чужие карманы с завидной регулярностью. Думаю, это была
болезнь…
Держась за скулящий живот, я выпрямилась и огляделась. Есть
хотелось зверски, но ни в одной таверне меня не покормят за
красивые глазки. Пойти в соседний квартал и срезать у кого-то
кошелек? Слишком опасно. Сейчас там только важные господа
разъезжают, с охраной. Арестуют, как миленькую, и упекут в
королевскую тюрьму. А оттуда такие, как я, выходят редко…
Переночевать так, а утром напроситься на завтрак к доброй
булочнице? Перспектива мучиться голодными болями до утра не
радовала.
В этой части трущоб царила абсолютная непроглядная тьма. Я
двигалась вперёд фактически наощупь, босые огрубевшие ноги
постоянно натыкались на камни, и я шипела от боли.
Да, в последнее время мне откровенно не везло…
Наконец, я решилась сходить в центр квартала, где сейчас вовсю
забавлялись самые опасные жители столицы. Авось какой-нибудь
пропойца потеряет свой кошель или же удастся стянуть хотя бы одну
монетку.
Пришлось зажечь в ладони маленький магический светлячок. По
крайней мере, я хотя бы видела, куда наступать в этой тьме.
Светляк тянул сил очень мало, поэтому я могла использовать его
часами. Лишь бы не привлечь к себе ненужного внимания со стороны
Банши или Левкунов. Эти банды враждовали с моей и были бы рады
наткнуться на такую голодную и беззащитную меня.
Впрочем, не совсем беззащитную, но об этом лучше никому не
знать…
Главная улица, называемая Веселая, выплыла из темноты просто
феерично. Ярко зажженные фонари освещали не только дорогу, но и
ютящиеся друг ко другу многочисленные таверны с кричащими
вывесками. Оттуда слышались взрывы раскатистого смеха, звон посуды,
пьяное пение и довольный визг дам легкого поведения.
Я огляделась и выступила из темноты, гася светлячок в руке.
Живот запел не хуже пьяного головореза, а голова резко
закружилась. Ого, давно такого не было! Что-то я сдаю в последнее
время! А ведь мне всего восемнадцать…
Прошмыгнула к самой большой таверне и спряталась за углом.
Поежилась от наползающего ночного холода, обхватила себя руками,
хотя это плохо помогало согреться.
Мимо проскочила огромная крыса, столкнув брошенный кем-то прямо
на земле небольшой котелок. Тот перевернулся, зазвенев от удара об
камень, а я вздрогнула от напряжения.
- Кыш отсюда! – прошипела я на крысу, хотя, приглядевшись, была
бы не против поймать ее и запечь на огне. Словно почувствовав
исходящую от меня опасность, крыса блеснула в темноте
глазами-пуговками и юрко скрылась за соседним строением.
Я разочарованно закусила губу.
Конечно, гоняться ночью за этой громадиной было не с руки. По
крайней мере, это было бы слишком шумно, а привлекать лишнее
внимание на этой территории было нельзя. Но так дико хотелось
мяса!!! Жареного, горячего…
У меня в прямом смысле потекли слюнки, желудок сжался в
очередном болезненном спазме…
Ладно, нужно сосредоточиться на незадачливых выпивохах. Может,
удастся хоть что-то стянуть. Хотя если поймают, могу не выйти
отсюда живой…
Я простояла, наверное, больше часа и уже начала стоя дремать,
как вдруг издалека послышались подозрительно странные крики.
Выглянула из-за угла, вглядываясь вдаль, и увидела весьма
странную картину.
Посреди дороги стоял… богатый господин. Молодой, широкоплечий,
одетый с иголочки – он странно переглядывался с тремя верзилами, в
которых я узнала Дикого Майка и его братьев.
