В течении следующего часа ушли три разные команды из каравана, как я смогла опять разобрать, когда моя лошадь поворачивает влево по вьющейся среди деревьев тропе. Когда она поворачивает вправо, я вижу только лошадь, на которой везут графиню в качестве трофея.
«Зачем она им нужна вообще, почему не прибили тут же на месте – вполне могу понять. Теперь, когда граф почти наверняка отбыл в небытие, она осталась снова единственной владетельной хозяйкой солидного графства, не считая ее отца. Тот уже давно проживает в столице, служит именно королю, в свои земли приезжает время от времени, нет у него времени заниматься хозяйством. Ему смерть зятя не так важна, если можно снова выдать дочь замуж, уже не по страстной любви, а для укрепления своих и ее позиций в дворянском мире Витании. Поэтому он сам много чего простит в обмен за жизнь дочери и на переговоры с разбойниками пойдет, так же вассалы графа и графини к такому вопросу должны очень внимательно относиться. Не лезть в атаку, когда жизнь их хозяйки под угрозой. В общем, сама графиня довольно ценный приз, дающий возможность тому же Дракону реально прикрыть свою и своих людей задницы. Но графиня Цецилия должна остаться целой и не испытать насилия, к чему все еще может прийти», – понимаю я.
Когда лошадь поворачивает влево, тогда я могу посмотреть назад, а так как мы поднимаемся все выше, то получается бросить осмысленный взгляд на то, что творится в конце каравана.
Самой из-за мешков и бочонков никак ничего по сторонам не разглядеть, все тело уже затекло за эти примерно четыре невыносимо долгих часа, которые я вишу почти распятой на спине лошади.
Снимать нас с графиней пока никто не собирается, после быстрой дележки разбойники удирают на максимальной скорости теперь от будущей погони.
«Ну, не знаю, насколько быстро собравшиеся вассалы графа узнают о его смерти, и кто там возьмет на себя руководство? – не очень я уверена в полководческих талантах остальных феодалов, чтобы правильно организовать преследование и устроить правильные ловушки разбегающейся банде. – Пока до них дойдет, что ее больше нет, что нужно делить свои дружины и рассылать по всем дорогам дозоры, перехватывать бандитов вместе с добычей, так они все разъедутся по своим деревням и селам, попрячут трофеи и загонят подальше, куда-то в лес, лошадей с повозками».
Ладно, хоть никто больше по заднице смачно не хлопает и за грудь не прихватывает, все бандиты ведут повозки и лошадей, присматривают за пленниками, в общем, не до меня и моих прелестей им явно сейчас.
«Уносят ноги и имеют все шансы выжить с такой потрясающей для деревенских мужиков дисциплиной!» – хорошо понятно мне самой.
Еще очень в туалет хочется, хребет Гнедки постоянно давит мне на мочевой пузырь, но я могу потерпеть какое-то время, так как не успела с утра ничего выпить и съесть. В пути сделала пару глотков свежей водички из фляги и все.
Очень уж нас рано погнал в ружье конкретно взбесившийся граф, наверно, сам уснуть не смог, когда до него дошла вся задница того положения, в которой он вполне закономерно по итогу очутился.
«А как тут не взбеситься, когда все твои явные промахи так ловко использует какая-то банда вшивых разбойников? – я вспоминаю своих первых знакомых людей в этом мире. – Их никаким другим словом и не назвать было, просто невероятно вшивые и грязные мужики в разваливающихся лохмотьях, заросшие с головы до ног диким волосом!»
«Ну, они, как я узнала позже, уже половину года скрывались от графских дружинников и сельских лесников, сидели по самым глухим местам, даже еду готовили только по ночам, чтобы не выдать свое местонахождение дымом от костра. После пары удачных нападений на деревни графа им носу высунуть из леса не давали, таким образом довели уже до полного цугундера. Пока одичавшие мужики не повелись на мое внезапное появление, такой прямо беззащитной блондинки-снегурочки в сильно обтягивающем все прелести спортивном костюме, да еще с невероятно испуганным после переноса лицом, не забыли обо всяких своих проблемах и не полезли ко мне любви требовать!» – усмехаюсь я, все так же вися вниз головой.
