Глава 1: Осколки
Холод. Он пробирал сквозь тонкую куртку, купленную на деньги сестры перед самой выпиской. Денис Николаев стоял на пороге своего дома – вернее, дома, где была его квартира. Серый, пятиэтажный, с облупившейся штукатуркой и зарешеченными окнами первого этажа. Он помнил его другим. Ярче. Теплее. Сейчас он напоминал гигантскую надгробную плиту.
Ключ в замке скрипел, будто протестуя. Дверь открылась с глухим стоном, выпустив наружу запах пыли, затхлости и чего-то еще – лекарственного, больничного, что въелось в стены за месяцы его отсутствия. Въелось, как в него самого въелся диагноз: Диссоциативное расстройство идентичности. Или проще – раздвоение личности. Его личность. Его Тень.
Он шагнул внутрь. Крошечная прихожая, узкий коридор, дверь направо – ванная, дверь налево – кухня, прямо – комната. Его царство. Его клетка. Пыль серебрилась на полу в лучах света, пробивавшихся сквозь грязное окно в комнате. Мебель стояла так же, как и тогда, когда его забрали: диван, стол, шкаф, телевизор. Но все было чужим. Как будто он смотрел на декорации из чужого сна.
"Ну вот мы и дома, слабак."
Голос. Низкий, скрипучий, как тот ключ в замке. Он прозвучал не снаружи, а изнутри черепа. Где-то за правым виском. Денис вздрогнул, судорожно сглотнув комок в горле.
– Заткнись, – прошептал он, сжимая кулаки. – Я здесь один.
"Один? – Голос усмехнулся. "Как же. Мы всегда вместе. Ты – ненужный багаж. Я – тот, кто выживет."
Денис резко тряхнул головой, как будто пытаясь вытряхнуть навязчивого пассажира. Врач говорил: "Принимай таблетки, веди дневник, отмечай триггеры". Триггеры. Что его триггерит? Страх. Одиночество. Этот проклятый двор за окном.
Он подошел к окну. Двор. Асфальт, потрескавшийся, как старая керамика. Детская горка, ржавая и покосившаяся. И посредине – он. Фонарь. Старый, чугунный, когда-то, наверное, красивый. Сейчас – покосившийся, с трещиной на грязном стекле плафона. Лампочка внутри тускло мерцала, хотя до вечера было еще далеко. Денис почувствовал, как подкатывает тошнота. Именно под ним… нет, он не мог думать об этом сейчас. Не мог позволить Ей вспомнить.
Он отвернулся от окна, упираясь взглядом в голую стену. Надо разбирать сумку. Надо принять таблетку. Белые, круглые, горькие. Сдерживающие. Сдерживающие Ее. Он нашел бутылку с водой, достал блистер. Одна таблетка. Утром уже принимал в клинике. Врач строго-настрого велел не пропускать.
"Выбрось их, Денис. Зачем тебе эта химия? Она делает тебя еще более жалким овощем."
– Она помогает, – сквозь зубы процедил Денис, запивая таблетку большим глотком воды. – Помогает мне.
"Тебе? – Голос закатился внутренним смехом. "Тебя почти нет. Скоро не станет совсем. А я… я стану сильнее. Фонарь ждет."
– Заткнись! – Денис швырнул пластиковую бутылку. Она глухо стукнулась о стену и покатилась по полу. В комнате повисла тишина, нарушаемая только его собственным прерывистым дыханием и навязчивым жужжанием лампочки в коридоре.
Он опустился на диван, закрыв лицо руками. Пыль щекотала ноздри. "Дыши. Просто дыши. Ты дома. Ты в безопасности". Но безопасности не было. Она была внутри. Она всегда была внутри, с того самого… фонаря. Он сжал веки, пытаясь вытеснить образ: мерцающий свет, холодный металл под ладонью, крик… чей крик?
Внезапно его тело дернулось. Как будто кто-то дернул за ниточку. Голова закружилась, мир поплыл. Он почувствовал, как что-то сдвигается внутри его сознания. Как тяжелая, маслянистая волна накатывает из глубин, вытесняя его собственные мысли. Паника, острая и леденящая, сжала горло.
"Мое время, Денис. Отдохни."
– Нет! – хрипло выдохнул он, впиваясь пальцами в обивку дивана. – Не сейчас! Я не…
Но сопротивление было тщетным. Оно было похоже на попытку удержать руками падающую скалу. Сознание Дениса начало гаснуть, как тот самый тусклый свет в плафоне. Края зрения потемнели, звуки приглушились. Последнее, что он почувствовал – это холодная, чужая ухмылка, растягивающая его собственное лицо изнутри.
