И как же жутко было сделать последний шаг и наконец-то зайти в
уже заполненную первокурсниками поточную аудиторию. Внутренности
скрутило тугим узлом, а все хоть сколько-нибудь разумные мысли
мгновенно улетучились как по волшебству. Блуждания по бесконечным
подземным тоннелям имперского университета, больше напоминающим
крысиные лабиринты, заняло у меня слишком много времени. Моё
человеческое чутьё и слабая способность видеть в тёмных коридорах и
здесь сыграли со мной злую шутку. Лекция уже началась, поэтому за
дверью разносился уверенный бархатистый баритон, обволакивающий
сознание словно плотный шелковистый кокон. Настолько чарующий и
сладострастный голос мог принадлежать только истинному нагу,
представителю высшей расы бескрайней империи Махатал, многие из
которых прекрасно помнили, что всего лишь какие-то полвека назад
обычный человек был бесправным рабом. Ситуация существенно
изменилась только после гражданской войны, где на стороне людей
выступили даже многие представители знати, плечом к плечу
сражавшиеся за свободу. На сегодняшний день права всех жителей
страны были равны, но почему же даже в человеческом обличье
истинный наг вызывает жуткую смесь ужаса и восхищения, мелкой
дрожью, пронзающей позвоночник насквозь? Не потому ли, что
единственный укус мог вызвать как мгновенную смерть, так и
бесконечное блаженство, сопоставимое только совершенной эйфорией
или чарующем дурманом? Не говоря уже о том, что кольца нага в
истинном обличье были способны мгновенно раздавить хрупкое
человеческое тело как жалкую букашку. В скромной захолустной
деревеньке, где родилась и выросла, мне редко удавалось даже краем
глаза посмотреть на этих величественных созданий, так сильно
отличающихся от простых смертных, но даже короткие встречи
заставляли меня просыпаться от страшных ночных кошмаров и с ужасом
прятаться под шерстяным одеялом. Что же говорить о столице, где на
кожном углу можно встретить крылатую винату(*) с мощными
перепонками и хищным клювом, отдалённо напоминающим крючковатый
нос, или сладкоголосую аспару(**) с жабрами, чешуёй и разноцветными
ракушками, вплетёнными в длинные голубые волосы, похожими на
спутанные водоросли. Среди всех рас, обильно населяющих огромную
империю, самым слабым и неспособным к магии был именно человек,
возможно, поэтому я сейчас дрожу на пороге, боясь зайти в
аудиторию?
Нервно заглотнув образовавшийся комок в горле, осторожно
постучала вспотевшим кулаком в дубовую дверь с загадочными
завитушками, оставившими меня равнодушной.
— Войдите, — услышала в ответ чарующий голос, остро напоминающий
дикие песни ветра бескрайних пустынь Махатал и непонятным образом
задевший самые потаённые струны моей души.
Героически собравшись духом, я уверенно вошла внутрь, гордо
выправив спину в королевской осанке. Создавая видимость, что мне
нет никакого дела до насмешливых взглядов студентов, забившихся в
огромную аудиторию как сельдь в бочку. Притворяясь, что меня
совершенно не волнуют звериные оскалы собравшихся здесь
представителей многочисленных рас. В конце концов, я честно
поступила в этот университет, и имела полное право здесь находиться
так же, как и они.
— Займите любое свободное место, — властным тоном приказал
величественный наг с небольшой кафедры. Осознание, что
вступительную лекцию ведёт сам ректор, заставило моё сердце биться
как сумасшедшее, явно собираясь проломить насквозь хлипкую
человеческую грудную клетку. С трудом удерживая равновесия на
ногах, ставших внезапно ватными, я поторопилась направиться к
самому последнему ряду, чудом не споткнувшись на крутой лестнице.
Дыхание предательски сбилось, словно я пробежала многокилометровый
марафон или забралась на бесконечную гору. Но хуже всего было
чувствовать пронизывающий взгляд вечного существа, прожигающего
дыры на моём затылке. Я с ужасом вспомнила многочисленные легенды о
всесильном маге, намеренно отказавшимся от власти в пользу своего
младшего брата и несколько веков назад организовавшим этот
университет, в который до недавнего времени доступ людей был
полностью закрыт. Ходили многочисленные слухи о том, что вместо
вина ректор пьёт исключительно кровь врагов, а в роли хлеба у него
только плоть изменников. Такая себе диета, откровенно говоря.
Именно его именем в далёком прошлом частенько пугали непослушных
детей, словно страшным чудовищем, способным поглотить целиком свою
жертву. С трудом расположившись за неудобным столом, явно
непредназначенным для людей, мрачно впилась глазами в живую
легенду, вызывающую ужас даже далеко за пределами империи.
Ниспадающая складками свободная одежда совершенно не скрывала
прекрасного мускулистого тела, украшенного многочисленными шрамами
и запутанной бязью татуировок, означавших принадлежность к
высокопоставленному сословию. Даже в человеческом образе хищная
звериная грация завораживала, превращая остатки несвязанных мыслей
в густой кисель. Сама смерть не могла быть настолько ужасной и
пронзительно прекрасной одновременно, как этот наг. Смоляные локоны
до лопаток обрамляли узкое лицо с заострённым носом. Как будто
почувствовав пристальный взгляд, ректор усмехнулся, снова посмотрев
в мою сторону. Судорожно сжимая побелевшими пальцами край парты и
мечтая провалиться в преисподнюю, внезапно осознала, что тону в
пучине слегка раскосых глаз, напоминающих открытое бесконечное
небо. На несколько мгновений мне самой показалось, что у меня
выросли крылья, и что я смело парю под ослепительным солнцем сквозь
редкие облачка в этой голубизне. Древние боги, мне кажется, я
пропала, сгинула и полностью растворилась словно сахар в огромной
чашке горячего чая. И, с бешеной скоростью падая в бескрайнюю
бездну, не отвернулась в сторону, а только продолжала любоваться
моей прекрасной погибелью.
