Валерка

Снег этой зимой выпал очень поздно, даже позже, чем обычно. Но от этого удивительное предчувствие грядущих перемен раззадоривало еще больше. Лера бежала по белому, хрусткому снежку, и отчего-то радовалась внутри себя: казалось, что сейчас жизнь пойдет с нового, чистого листа. Вопреки наказу матери девушка проигнорировала прошлогодние растоптанные сапоги, выбежав на улицу в осенних ботиночках, и сейчас скользила на каждом повороте, пытаясь удержать равновесие, смешно переваливаясь и взмахивая руками.

И только добравшись до трамвайной остановки, хлопнула ледяной ладошкой себя по лбу: вспомнила, что пары у первокурсников теперь будут проходить не в старом здании детского сада, а в обновленном после ремонта Торгово-технологическом колледже. Достала сотовый телефон, вытерла о парку ставший сразу мокрым от падающего снега экран, глянула на часы, разглядев в паутине трещин время и охнула: точно опаздывает. Пришлось бежать до автобусной остановки, ждать и мерзнуть, пока придет нужный, а потом трястись в «газельке», мысленно поторапливая водителя.

Конечно же, не успела. Пары уже полчаса как шли, когда Лера вошла в ворота здания. На улице никого не было, только на крыльце курил какой-то долговязый парень. Девушка нахохлилась, сжалась и втянула голову в плечи, нырнув в шарф, намереваясь проскочить мимо него незамеченной – не хотелось привлекать к себе внимания, потому что знала, чем это чревато: к насмешкам парней со двора так и не удалось привыкнуть.

- Опаздываем? – он выдохнул в лицо ей дым, когда Лера взялась за холодную ручку двери. Девушка сжалась, поправила сползающий с плеча рюкзак и сильнее потянула дверь на себя. Оглянулась через плечо. На голову выше нее, взъерошенные осветленные волосы, острый с прищуром взгляд. Лера будто укололась о его внимание, и поторопилась исчезнуть: толкнула примерзшую дверь сильнее. С трудом, но та поддалась, и девушка тут же юркнула в проем под внимательным взглядом курильщика.

«А сам-то, сам-то прогуливает», - пронеслось у нее в голове, пока искала аудиторию.

- Проходи, Клевцова, - махнула рукой препод по физиологии питания и снова вернулась к теме.

Лера прошмыгнула в аудиторию, практически не поднимая головы, шмыгнула за последнюю парту в ряду возле окна и тихонько выложила тетрадь. Оглянулась: опоздавших больше не было, все явились на пары. И три «утконосые барби» с первых парт, и немногочисленные, похожие на поганок в лесу, парни-переростки, которые держались обычно кучкой и особняком. Никто не повернулся в ее сторону, чтобы обнадежить взглядом: мол, да пустяки, бывает.

Лера шмыгнула оттаявшим в тепле носом и отвернула голову. Когда так получилось, что они все так быстро слепились пусть и в разные компании, но в один коллектив, а она осталась за бортом? Не понятно. И теперь одним своим существованием все будто являются ей укором: ты не такая как мы, у тебя не такой вид, не такая внешность, не такая, не такая…

Чтобы отстраниться от этих горьких мыслей, она посмотрела в окно и увидела, как курильщик здоровается с друзьями уже у железных ворот – обменивается по очереди рукопожатиями с двумя парнями и девушкой.  Последнюю свободно придвинул к себе – закинул руку ей на плечо, легко отбросил сигарету в небольшой сугроб под елкой, придержал темный рюкзак, что норовил скатиться со спины от интенсивного движения и повернулся спиной к зданию ТТК. Конечно, было не слышно, о чем они могут там говорить, но она не сомневалась: они шутят друг над другом, смеются, подтрунивают легко, по-дружески.

Лера вздохнула. Все сейчас в этой компании привлекало ее: и легкость, с которой ребята общались, и все это веселое настроение: они явно прогуливали учебу, шли куда-то, чтобы хорошо провести время, и выглядели ярко, броско, эффектно. Она закинула ногу на ногу и отодвинула ступни подальше под стул. Возле батареи осенние ботинки оттаяли и с них натекла приличная лужа. Лера решила про себя, что зимние старые сапоги ни за что не наденет больше. Хватит с нее и этого детского пуховика, в котором она больше похожа на матрешку. Как ей теперь во всем этом старье показаться здесь? Как?!