Варежка с корицей

Нервно вгрызаюсь в колпачок ручки. Всегда что-то грызу, когда волнуюсь. Будь то ручка, карандаш, крекеры или собственная косичка.

Правда, косички я уже не ношу – избавилась в конце девятого класса. Теперь каждое утро я встаю пораньше, чтобы завить волосы. Они красиво струятся по ее спине, как у настоящей леди – золотистым водопадом. Правда, первые двадцать минут. Стоит мне дойти до школы, как локоны распрямляются и лохматятся. Да еще учителя вечно делают замечания и просят собрать волосы в хвост.

Один раз я попыталась залить волосы лаком, но затея оказалась провальной. Нет, завитки зафиксировались намертво. И выглядели они, как сосульки из дешевого пластика. Леша Утенок – мой одноклассник и местный балагур – весь день надо мной подшучивал и обзывал куклой из Китая!

Он вообще любит меня доставать. Всю начальную школу Леша дразнил меня Салом. Отшучивался, мол, это из-за фамилии – Салия. Но я-то знаю, что причиной был мой детский жирок, от которого я избавилась только в пятом классе!

В отместку я дразнила его Утенком по-пекински. Угадайте, кому учительница делала замечания? Правильно, мне! Она укоряла меня и проводила беседы, почему нельзя обзываться. А Лешу – этого Утенка по-пекински – она считала мальчиком-солнышком и не верила, что он может меня дразнить.

Колпачок хрустнул. Скосившись на него, вздыхаю – опять придется новую ручку покупать.

Классная руководительница, которая собрала весь наш 10 «А» после уроков, все продолжает говорить по телефону, то и дело шикая на нас, чтобы не шумели.

Нет, ну что за человек! Мы бы уже могли вытащить имена и разойтись по домам!

Я с отчаянием складываю руки на парте и ложусь на них.

В этом году Ларису Вадимовну посетила гениальная мысль. В середине второй четверти она объявила о проведении «Тайного Санты». Даже зачем-то пустилась в рассказ о том, что это за игра такая, будто мы не в курсе.

Я загорелась идеей «Тайного Санты» еще в седьмом классе. Староста меня поддержала, но нашу с ней идею не разделил никто, кроме девчонок. Поэтому игра была похоронена до лучших времен, а именно до десятого класса.

Правда, и сейчас не все в восторге от этой затеи. Но раз учительница настояла, то отпираться никто не стал.

И вот, мы сидим в томном ожидании, переживая, кто же достанется. Ну, ладно, не все мы нервничаем. Кажется, только я одна. Надеюсь, мне не выпадет Утенок. Иначе я не сдержусь и подарю ему грильяж – самый ореховый и твердый, который только смогу найти.

Тарабаню пальцами по парте, сверля взглядом Ларису Вадимовну.

– …и ты представляешь что? Ищу я телефон, ищу, звоню дочке, спрашиваю, не оставила ли я его дома. А она мне что? «Мама, ты же с него звонишь!». Представляешь, ну?

Как же мне не хватает ручки, которую можно погрызть. В пенале остался только карандаш с ластиком на конце. Не хочу жевать стирашку. Есть еще гелевая ручка для пробников выпускных экзаменов. Последний раз, когда я вгрызлась в подобную – между прочим, на экзамене! – колпачок и стержень треснули, и я набрала полный рот пасты. Чуть не подавилась! На вкус, знаете ли, не конфетка с марципаном. С тех пор я гелевые ручки не грызу.

Вымученно вздохнув, лезу в рюкзак. Кажется, у меня еще остались леденцы от боли в горле. После бронхита мама сунула мне целую пачку во внутренний карман. Правда, они с черничным вкусом, а я люблю с апельсином. Но ничего, в экстренных ситуациях сойдет. По-другому пятиминутку, затянувшуюся уже на полчаса, и не назовешь.

Характерный шорох привлекает внимание Леши, который сидит в проходе от меня. Наклонившись к моему рюкзаку, он на весь класс спрашивает:

– Что там у тебя, Варь?

– Отстань, – шиплю я и бросаю в рот леденец.

– Голод не тетка, да?