26 лет спустя…
…….. Он снова ей снится. Большой чёрный волк с ощерившейся мордой
выступает из темноты леса, неся в себе угрозу, боль, страдание. Она
не сводит испуганных глаз с его крепкого тела, которое неустанно
надвигается на неё. Девушка боится…, боится так сильно, что не
может сопротивляться происходящему. Липкие лапы страха сжимают её
горло, перехватывая дыхание, крадя волю, унося сознание. Волк
подбирается всё ближе, смотрит зло и жадно, обнажая острые белые
клыки, готовые разорвать её в любую секунду. Она знает его желание,
словно мысли зверя звучат в её голове: он жаждет причинить ей
мучение, сомкнуть пасть на её шее, когтями расцарапать грудь и
живот, залить землю её тёплой кровью, омывая ею собственные лапы.
Ей хочется бежать, прятаться, кричать, но она лишь молча плачет, не
отводя распахнутых очей со своего убийцы. Кожей девушка ощущает
шершавую кору могучего дуба, к которому прислоняется обнаженной
спиной. Во сне Голуба всегда нагая, и это усугубляет ужас
происходящего. Её длинные волосы золотыми нитями падают на девичьи
груди, пряча их от жестокого звериного взгляда. Дрожащими ладонями
она прикрывает низ живота, который болезненно ноет и пульсирует.
Шаг, ещё один…. и горячее дыхание волка обжигает её обнаженное
бедро. Сердце, готовое пробить слабую грудь, увеличивается в
несколько раз, окончательно перекрыв поступление кислорода к
лёгким. Хищник давит передними лапами на пальчики её ног,
пригвождая к земле. Девушка вскидывает голову к небу, чтобы не
видеть того, что наблюдала и чувствовала уже множество раз.
Ожидание надвигающейся боли страшнее и мучительнее самой боли.
Голуба знает, что сразу ПОСЛЕ она проснётся. Нужно только
подождать, перетерпеть. Несколько долгих секунд и ужас прекратится,
страх развеется, сновидение уйдёт вместе с ночью… Небо, совсем
низкое, хмурое, угрюмое опустилось на вершины деревьев, готовое
разразиться дождём. Но дождя на будет, только яркая молния и удар
грома, которого девушка ждёт, как избавления. Она смотрит ввысь с
мольбой; её глаза цвета ртути пытливо ищут огненного всполоха,
разрывающего небесное полотно. Вспышка, долгая секунда ожидания и
оглушительный гром, который смог бы перекрыть её крик, если бы
Голуба могла кричать. В раскатах грома, перед падением первой капли
дождя, волк жадно, свирепо, беспощадно вонзает клыки в её нежную
незащищенную плоть. Боль оглушает, застилает глаза, останавливает
сердцебиение и пробуждает…
Дурной, страшный, навязчивый сон растворяется в темноте. Голуба
часто-часто моргает, чтобы окончательно избавиться от ненавистного
видения и осторожно переворачивается на другой бок, стараясь не
разбудить младших сестёр, мирно спящих по обе стороны от неё. Её
стройное тело, спрятанное в длинную лёгкую рубаху, бьёт мелкая
дрожь. Она чувствует жар, рвущийся изнутри, слышит удары
собственного сердца и продолжает ощущать тянущую боль в самом низу
живота. Внезапная мысль пронзает её голову, и она тревожно
поджимает ноги, боясь увериться в собственной правоте. Её небольшая
ладонь протискивается между сведенными бёдрами и ощущает чуть
липкую влагу. Первая кровь должна была прийти раньше, её ждали еще
с позапрошлой весны, когда ей минуло 13, но явилась только теперь.
В свои 15 лет Голуба была завидной невестой: высокая, стройная, с
гибким станом и чистой светлой кожей, не тронутой лучами жаркого
солнца. Густые волосы девушки, цвета спелой пшеницы, доходят до
самых её ягодиц, являясь не только предметом гордости, но и
регулярным мучением - уж очень непослушны. Её серые глаза смотрят
на мир удивлённо печально, а золотистые брови вырисовывают изящно
изогнутые дуги. Пухлые губы придают её лицу некоторую капризность и
надменность, хотя девушка вовсе не является таковой. Юноши давно
восхищенно посматривают на старшую дочь ильменского князя, ожидая
её на молодёжных гуляниях, но она до сей поры не участвовала в
празднествах, наравне с подругами, а лишь водила хороводы с
незрелой детворой. Теперь всё поменяется.
