Королева шествовала по дворцу. За спиной лёгкими тенями
скользили телохранители, усиленно стараясь не отсвечивать.
Попадавшиеся на пути стражи вытягивались в струнку, пытаясь слиться
с окружающей обстановкой.
Дворец словно вымер. Причина крылась в подрагивающих от гнева
ноздрях правительницы и молниях в синих глазах. Попадать под
горячую руку сильнейшей магини королевства не хотелось никому.
Затаились все от Первого советника со Старшей фрейлиной до
помощника конюшего и посудомойки. Побывать в шкуре, к примеру,
лягушки, пусть и на пару мгновений — удовольствие сомнительное.
Впадала в состояние ярости её Величество Аластриона Вторая
крайне редко, являясь особой уравновешенной и хладнокровной.
Подобные вспышки можно было посчитать по пальцам, оттого, видимо,
они и впечатляли окружающих настолько сильно.
Довести королеву удавалось немногим. К числу избранных
относились старший принц, а в последнее время и младший на пару с
кузеном, отпрыском королевского брата.
Как говорили в соседнем, вампирском, государстве: никто не
сможет выпить у тебя столько крови, сколько собственные дети.
Коридор, с высоким куполообразным потолком с лепниной и
росписью, мраморным полом, стенами, задрапированными парчой и
старинными гобеленами, кое-где подозрительно колыхавшимися,
разделился на два. Оба вели к Малому тронному залу, где ожидали
возмутители спокойствия. Только первый вёл туда напрямую, а второй
по приличной дуге через галерею с портретами особ королевской
крови.
Её Величество задержала шаг лишь на мгновение, затем решительно
свернула на длинный путь. Королеве требовалось слегка остудить свой
гнев. Одно дело превратить в крысу кого-то из подданных, что
поправимо выдачей весомой компенсации, другое — собственных сыновей
и племянника. Это уже попахивало не просто внутри королевским, но и
мировым скандалом.
Тем более что вокруг дворца уже пару дней рыскали репортёры
«Магии Инфо», крупнейшей столичной газеты. Её Величество всегда
удивлялась чутью этих проныр. Она, разумеется, могла приструнить
писак, но в данный момент намеревалась использовать средства
информации в своих целях.
Когда на стенах галереи появились первые портреты, королева
замедлила шаг и пошла, вглядываясь в парадные изображения предков.
Нет, не о величии династии были её мысли. Аластриона Вторая
пыталась понять, когда, в какой момент, их семья стала отличаться
от остальных правящих семейств, можно сказать, кардинально.
Если в нормальных королевствах шла битва за власть, порой, с
использованием ядов и привлечением наёмных убийц, то здесь,
наоборот, все потенциальные правители старались водружения на
голову короны избежать. Разумеется, только внутри собственной
семьи. Стоило появиться чужакам, как спорщики, усиленно пытающиеся
отвертеться от трона, тут же объединялись. Однако справившись с
потенциальными узурпаторами, брались за старое.
Один из прадедов Аластрионы Второй принял закон о возможной
прижизненной передаче власти наследнику, с условием, что тот будет
уже связан узами брака. Наследники, и в те времена отличавшиеся
сообразительностью, жениться и выходить замуж не спешили. Так
появились отборы женихов или невест. Если в течение трёх отборов
наследники не определялись с парами, право выбора переходило
действующему королю. И тогда мнения претендентов на престол уже
никто не спрашивал.
Аластриона, в бытность принцессой, не сомневалась, что корону
получит старший брат. Она не насторожилась, когда родители
приготовились к определению преемника. Как выяснилось, зря. Брата
она недооценила. Главный кандидат на трон заявил, что сразу после
коронации проведёт отречение, упразднит монархию и провозгласит
республику.
