Рассвет давно занялся, и до меня то
и дело доносился шум улицы. То проедет экипаж, то дракон с грохотом
приземлится. Мне следовало бы давно открыть кабинет, но я
бессовестно зависла на краю кровати.
Смятые простыни притягивали взгляд.
Шёлковые, они приятно холодили кожу, легко скользя по ней. Я купила
пару таких комплектов разного цвета после того, как работа пошла в
гору. Сейчас они мятой горкой бесстыдно украшали разворошенную
постель: подушки были раскиданы, покрывало небрежно сброшено на
пол, не оставалось и грамма сомнения, чем в этой спальне занимались
ночью.
Комнату наполнял солёный запах пота,
смешанный с мускусным ароматом кожи. Здесь пахло острым желанием,
что даже сейчас переворачивало всё у меня внутри, наполняя сладкой
тяжестью.
Оставалась надежда, что я
отлёживалась в кресле, пока неизвестные творили невесть что, но
нет… кресла у меня в спальне не было, да и проснулась я в
постели.
Закусив губу, медленно вернула
взгляд к высокому зеркалу. Зелёные глаза лихорадочно блестели,
выглядя гораздо больше обычного, на белоснежной коже залегли тени
от бессонной ночи, а на шее и груди явственно виднелись проказливые
синячки – доказательства, что я принимала самое деятельное участие
в непотребствах, не говоря уже о буйной рыжей копне… теперь вовек
не расчешу.
– Ладно… я – взрослая
самостоятельная женщина, почти ведьма. Имею же право на слабости?!
– уговаривала я себя неуверенным голосом. Отражение вслед за мной
шевелило припухшими губами, а в глазах отражался сытый блеск.
Казалось, что оно насмешливо взирало
на меня из своего зазеркалья, что только распаляло.
– Да! Имею право! Я два года как в
разводе и всё это время только и делаю, что работаю! – вздернула я
подбородок, на что на мгновение, как мне показалось, моя
собеседница-отражение насмешливо выгнула бровь, но, моргнув, я
поняла, что только показалось. Идти к менталисту мне не хотелось.
Находилась, спасибо! Больше не надо!
Проведя рукой по уже давно остывшей
второй половине кровати, я криво улыбнулась. То ли мой нечаянный
любовник – трудоголик, то ли просто-напросто не возжелал утренней
неловкости, что меня полностью устраивало. Отношения мне ни к чему.
Я этой глупостью больше не болею!
Поднявшись с кровати, слегка
пошатнулась. Голова раскалывалась, во рту было гадко, зато тело
сладко заныло, желая вернуться в постель, а у меня впервые на губах
за это утро расцвела улыбка. Так сладко мне давно не было, видно,
эта ночь была и вправду чудесной! Смущало только одно – я ничего не
помнила.
Но это не повод для взрослой почти
ведьмы грустить! Не помню – значит, не было, и смущаться не
стоит.
Перепрыгивая через разбросанные
вещи, я только диву давалась: вот как меня понесло! Шальная улыбка
поселилась на губах вплоть до того момента, как около двери в
ванную я не бросила случайный взгляд через плечо.
– Нет… – сипло выдохнула я,
стремительно возвращаясь к зеркалу, – нет-нет-нет…
С остервенением начала выгибаться и
рукой пробовать растереть кожу на спине, а потом резко рванула в
ванную, где встала под струи воды. То холодные, то горячие, они
омывали моё тело, в то время как разум пытался найти выход. Я даже
забыла, что ещё недавно голова раскалывалась.
Я тёрла спину скрабом, намыливала
мылом, безжалостно проходя вехоткой, но добилась только того, что
спина раскраснелась, и в некоторых местах появились царапины… зато
татуировка сверкала. Ни единой чёрточки не исчезло, ни единой! И
это навевало тоску.
Если бы я жила на своей родине, то
появление татуировки не было бы воспринято с таким трагизмом. Да,
неприятно лицезреть всю оставшуюся жизнь рисунок, который ты
сделал… не совсем обдуманно. Но здесь же, в империи драконов, у
этой пакости было другое объяснение: на мою голову, а точнее – в
постель свалился истинный.
