Около тридцати лет
назад
Сильный ветер разносил остатки
пепелища по полю. Кто осквернил его битвой, недавней и
кровопролитной? В воздухе витали отвратительные запахи. Над полем
нависали тяжелые свинцовые тучи, грозясь в любой момент окропить
ледяным дождем израненную землю. Смеркалось.
На опушке горелого леса, что забором
возвышался по краям поля, послышался шорох. Он даже на миг перекрыл
шум ветра. Закутанная в плащ фигура появилась неожиданно, будто из
воздуха, в сгущающемся болотном тумане. Обычный человек, увидев
это, сразу бы решил, что ему пора отправляться на лечение. Но
никого вокруг не наблюдалось. Только остывали изломанные тлеющие
останки, да горы холодного оружия.
Путник, появившийся внезапно,
продолжил путь медленно, крадучись. Он будто принюхивался и
прислушивался к окружающему его пространству. Вот где-то в лесу
заверещала одинокая птица, которую спугнул хищник, послышался
далекий волчий вой. Мужчина (а это был именно мужчина, его выдавал
широкий шаг и мощный разворот плеч) замер, принимая удобную для
обороны позу, но только порывы сильного ветра заглушали тишину.
Человек выпрямился и продолжил свое движение быстрым шагом,
приближаясь к другой стороне поля, где тоже возвышался густой
лес.
Только он стоял мрачный, мертвенно
тихий. Что-то спалило лесную чащобу почти дотла. А те немногие
деревья, что уцелели, застыли в немом ужасе. И ни одна тварь там не
копошилась. Всякая живность покинула еще недавно густой лес в
панике. Люди убили природу, прогневали саму матушку-Землю. Теперь
же хозяйка самой смерти – Грань – забрала погибших в сражении
воинов в свою вотчину на искупление грехов и будущее перерождение.
Тусклый фиолетовый отсвет замелькал меж деревьями и причудливо
окрасил в лиловые тона клубящийся по земле туман. Густая дымка
придавала изломанным стволам и ветвям образ сказочных чудовищ,
заставляя опасаться собственной тени и постоянно оглядываться
назад. Но вот мужчина нашел узкую, почти нехоженую тропу, ведущую
вглубь леса. Он смело шагнул в туман и мрак осенней ночи, плотнее
кутаясь в плащ. Тучи будто только этого и ждали. Кривой зигзаг
голубоватой молнии прорезал небо. Тут же раздался оглушительный
раскат грома, заставляя перепуганных пожаром птиц покидать еще
живые ветви где-то в глубине леса, у подножия далеких заснеженных
гор. Ледяной дождь забарабанил по искалеченной земле. Он заставил
мужчину ускорится, словно сама природа подгоняла его. При быстрой
ходьбе стало заметно, что он ощутимо припадал на левую ногу.
На ногах его поскрипывали мужские
армейские ботфорты, модные в прошлом веке. Обычно такие сапоги
долго приходилось шнуровать, но зато они каждый раз оказывались
удобны в бою. Сейчас же эта старая обувь натёрла ноги. Но мужчина
не замечал такой мелочи, потому что перед ним уже маячила цель его
недолгого пути.
Из-за переплетенных ветвей деревьев,
почерневших от копоти, показался силуэт полуразрушенного храма.
Стрельчатые окна здания зияли темными провалами, слегка
подсвеченными фиолетовым светом, на который и шел мужчина. При виде
сверху храм представлял из себя пятиугольник немного неправильной
формы. С высоты же человеческого роста оказалось, что строитель
сложил здание из грубого серого природного камня. Храм состарился
за много веков, часть блоков выпала и оставила после себя неровные
выемки. Черепичная кровля из тёмной керамики почти вся обвалилась,
оставив голые провисшие стропила. Вряд ли в последнее время кто-то
использовал это здание для укрытия от дождя. Над арочным входом
красовался странный символ, в отличие от заросших мхом стен
выглядящий весьма свеже. Три прямых линии, образующие правильный
перевернутый треугольник, оканчивающиеся завитками на углах, и ромб
над верхней линией. Такой же символ красовался и на плаще путника,
отсвечивая все тем же фиолетовым мерцанием.
