– Кто там? – запахивая на ходу халат, она подошла к входной двери. – Кому чего надо в такой час? – прислушалась.
– Тетя Валя, это я, Настя.
– Настя? – Валентина Степановна зазвенела ключами, отмыкая дверь.
В синем просторном плаще из темного подъезда шагнула племянница.
– Господи, что случилось? – пропуская ее, втащила следом огромную серую сумку и захлопнула дверь.
Не наклоняясь, Настя, оперлась рукой об стену, носком одной туфли зацепила за пятку и сняла вторую. Наклонила голову, разглядывая отекшую, опоясанную красной бороздой ногу. Пошевелила пальцами. Вздохнула. С трудом стащила вторую туфлю. Не снимая плаща, прошла в комнату, аккуратно опустилась на диван и, обхватив руками выпирающий живот, красными заплаканными глазами посмотрела на присевшую рядом тетю.
– Ты одна приехала?
– Я теперь все буду делать одна, – тихо, со злостью ответила Настя.
Она обняла тетю и заплакала.
– Как же так? А как же… Делать то что? – бестолково поглаживая племянницу по спине и плечам, причитала тетя Валя.
В зажатом между обнимающимися женщинами животе недовольно пошевелился ребенок.
– Мама, привет! Классный час закончился, мы пошли на концерт.
– Так рано еще.
– Мы с Полиной хотим погулять.
– Меня вот никто не спрашивает, что я хочу.
– Мам, не начинай, а?
– Домой не позже девяти, – ледяным тоном проговорила мама и отключилась.
Взглянула на часы, и, услышав звонок домофона, утвердительно кивнула.
– Жень, ты? Открываю, – нажала кнопку, повернула несколько раз защелку на входной двери и вернулась на кухню.
– Аська, тебе не надоело быть одной? – подруга, прикуривая, щелкнула зажигалкой.
– Жень, сколько раз тебя просить не курить в квартире?! Выметайся на балкон. – Настя разлила чай в две большие кружки и стукнула чайником о подставку.
– Ладно, ладно, не злись, иду на балкон.
Женя элегантно поднялась с дивана, одернула короткую кожаную юбку, зажала в губах мундштук с зажженной тонкой сигаретой, подхватила кружку с чаем и выплыла на балкон.
– А тебе не надоело строить из себя Мерлин Монро? – в ответ спросила Настя, выходя следом за ней и открывая раму балкона.
– Пу-пу-пи-ду! – Подруга примостила свою чашку на край подоконника и, выгнув спину, потянулась.
Стройная, длинноногая, с завитыми белокурыми волосами, изящными пальцами с красным маникюром, она поднесла к губам тонкий мундштук, затянулась и выпустила струю дыма на улицу.
– Кошка ты драная, а не Монро, – поддела ее Настя.
Обе беззлобно рассмеялись.
Дружили они с института. Пять студенческих лет вместе и общая профессия объединили Настю с Женей. И, несмотря на разные характеры и взгляды на жизнь, они продолжали дружить.
Женя была единственным ребенком в семье, золотой девочкой. Обладая шикарной внешностью, не особо вникая, легко одолела пять лет учебы и пришла на работу в один отдел с Настей. Через полгода удачно вышла замуж, сразу уволилась – в богемной жизни места рабочим будням не нашлось.
Настю после автокатастрофы, в которой погибли ее родители, воспитывала сестра отца – тетя Валя. Девочкой Настя была серьезной, вдумчивой, даже слишком вдумчивой. Поступление в институт, работа, карьера – это был ее путь к лучшей жизни. И она по нему упорно шагала вверх.
Спустя семнадцать лет после знакомства они сидели на балконе и пили чай. Настя стала начальником отдела и одна воспитывала дочь. Женя после развода вернулась на работу, но продолжала сохранять беззаботный взгляд на жизнь.
– Ты Лизу дождешься? Она должна прийти в девять. – Настя посмотрела на часы. – О, звонит! Алло?
– Мам, тут такое началось!
Настя сильнее прижала трубку к уху:
– Что случилось?
– Мам!.. – выкрикнула Лиза.
Раздался грохот. Треск. Пошли гудки отбоя.
