Они сказали, что я везунчик.
По мне так они ошибаются: будь я везунчиком, то не попала бы в больницу. С другой стороны, я могла уже лежать мертвая в лесу, в могиле из листьев и веток. В таком случае, мне действительно повезло, хотя я совершенно не помнила, как мне это удалось.
Они сказали, что мой парень – серийный убийца, на счету которого почти две дюжины жертв. Полиции удалось найти только восемнадцать тел, но еще четыре пропавшие девушки попадали под описание. Светлые волосы, голубые глаза, от двадцати до двадцати пяти лет. Похожие на меня.
Детектив, ведущий дело, считает, что все предыдущие убийства были репетицией моего. «Такие парни, как Дэйв, зацикливаются на ком-то, – объяснял детектив полиции Мэтт Бреккер, сидя в кресле рядом с моей больничной койкой. – Мы называем это переносом. Они хотят убить этого человека, но не могут, потому что тогда сразу попадут под подозрение, или им не хватает смелости, или еще по какой-то причине. Поэтому они убивают тех, кто внешне напоминает им их жертву. Фантазируют, будто потрошат не случайную девушку, а свою строгую мать или стервозную невесту. Им может потребоваться несколько таких переносов, прежде чем они наконец решаться на убийство того, кто, по их мнению, этого стоит.»
«Почему вы мне все это рассказываете?»
«Потому что вы заслуживаете знать правду.»
Детектив говорил что-то еще, но я почти его не слушала, пытаясь осознать, что это все значит. Он раз за разом повторял, что мне повезло. «Вы везунчик, Джейн. Еще немного, и вы могли стать его двадцать третьей жертвой.»
Ты везунчик, Джейн. Потому что тебе удалось выжить, несмотря на разбитую голову и сотрясение мозга. Твои руки в порезах и синяках, твой парень хотел тебя убить и все еще на свободе, но ты везунчик.
Даже если ты не помнишь, кто ты вообще такая.
Помимо детектива и врачей ко мне в палату часто заходила высокая блондинка лет двадцати пяти. Мэтт Бреккер сказал, что по нам сразу видно, что мы сестры, и мне пришлось украдкой посмотреть в свое отражение в окне, чтобы убедиться в этом.
– Ты вспомнила меня, Джейн? – спросила блондинка.
Я покачала головой.
– Я Роуз. Твоя сестра.
Я промолчала, так как не знала, что вообще следует говорить в таких случаях. «Приятно познакомиться»? «Я тебя не помню, но охотно верю, что мы сестры»?
Неужели они и правда считают, что я везунчик?
Детектив попросил Роуз выйти из палаты, чтобы обсудить какие-то детали. Сестра обеспокоенно на меня посмотрела, но я заверила ее, что все в порядке, и она мне поверила. Они вышли в коридор, но до меня все равно долетали обрывки их разговора.
– … врачи считают, это временная потеря памяти, и рано или поздно она вспомнит…
– …нужны ее показания…
– …Вы еще его не нашли?
– Нет. Я считаю, что…
– …в опасности? Джейн едва не погибла. Что, если он вернется, чтобы закончить дело?
– У палаты дежурит полицейский.
– А что потом? Когда ее выпишут?
– Мисс Марлоу, я сделаю все, что в моих силах, чтобы к тому времени Дэйв Купер оказался за решеткой.
Видимо, в силах детектива Бреккера было не так уж и много, поскольку даже месяц спустя Дэйва так и не нашли. Все это время я провела в больнице, с полицейским у двери и с Роуз у моей кровати. Она взяла отпуск (где бы она не работала) и всерьез занялась моей реабилитацией, но сколько бы фотографий и видео я не посмотрела, мне не удавалось вернуть мои воспоминания. Отличные оценки в школе, стажировка в городской больнице, хорошая успеваемость на факультете журналистики. Это были истории о ком-то другом, но не обо мне. Я чувствовала себя самозванкой, пришельцем, надевшим личину Джейн Марлоу и безуспешно пытавшимся выдать себя за нее.
Врачи надеялись, что знакомая обстановка поспособствует возвращению памяти, и как только рана на голове затянулась, меня выписали.
