- Один вопрос! Только один
вопрос, мистер Остер! Одно интервью!
- Мистер Остер! Буквально пару слов!
- Вы можете дать комментарий по поводу скорой
свадьбы?
Тео игнорировал толпу, которая
надрывалась за его спиной, продолжая уверенно пробиваться к
автомобилю. Он повернулся, окинул журналистов взглядом, отыскал
самую симпатичную из кричащих и задержал на ней своё внимание.
Блондинка обомлела. по её лицу прокатилась такая гамма чувств, что
опытный психолог расписал бы её жизненный путь от младенчества до
нынешнего дня.
- Вы как хотите, а я пошла! -
прошипела она, перелезая через ограждение. Её короткая юбка на
секунду задралась, оголив подтянутые бёдра, слишком тощие, по
мнению Тео, но всё-таки не такие уж плохие. Он ждал. Знал, что
блондинка добьётся своего, нужно было всего пару мгновений, чтобы
журналистка подобралась ближе. Поднял руку и сделал охране знак:
«Пропустите!». Блондинка зарделась и перевела дух. За те
несколько секунд, что она лезла к своей цели, пиджак как бы
случайно расстегнулся на одну пуговку, благодаря чему грудь стала
видна во всей красе, как и чёрное кружево, черт знает какого
происхождения. Во всеоружии.
- Мистер Остер, можно один
вопрос?
- В машине, - он дернул подбородком в сторону чёрного
джипа.
- Пр-простите... - девчонка задохнулась. В её представлении это был
полный успех: не только интервью, но и ночь в компании мистера
Остера! Да это пик её карьеры. Если предложить правильный контракт,
то можно продать эту историю всем подряд, не задумываясь о
количестве нулей.
- У тебя секунда. Будешь выделываться - уеду один, - он подмигнул и
первым залез в машину, не подавая ей руки и не пропуская
вперёд.
В его тоне была та неуловимая
лёгкость, которая убеждает, что всё будет хорошо, какими бы
жесткими не были слова. Удивительная игра контраста, когда никто не
думает о смысле, работают только эмоции.
Тео уже устроился на пассажирском
месте у окна, повернулся к ней, не снимая тёмных очков. Даже
спрашивать не нужно, она поняла, что у неё пошло штрафное
дополнительное время. В темноте салона, в интимном свете,
пробивающемся сквозь затонированные окна, он был греческим богом,
спустившимся на землю. Журналистке казалось именно так - перед ней
божество, полное звёздных секретов. Чёрные волосы, совсем немного
смуглая кожа. Он был рок-звездой, голливудской мечтой, лучшим
бомбардиром клуба, королём сцены, идолом, обладателем «Оскара» и
олимпийским чемпионом. Если бы он сейчас запел, она бы умерла от
разрыва сердца, потекла в прямом и переносном смысле, возможно,
даже зарыдала. Если бы он стал читать Шекспира на французском или
рассуждать о трудах Канта, она бы умоляла продолжать бесконечно
долго. Он мог просто назвать её по имени, даже мог ошибиться и
назвать чужим именем, черт с ним, и она бы непременно упала в
обморок от ожога сердца, но он молчал, и этого было достаточно,
чтобы послушно сесть рядом с ним на заднее сиденье. Он отвернулся,
как только она сделала то, чего он от неё хотел, а журналистка
стала молиться, чтобы он не заговорил раньше, чем она приведет в
порядок пульс и мысли.
***
Тео Остер лежал в кровати,
наслаждаясь парой секунд безделья. Блондинка рядом что-то
бормотала, будто хотела поговорить или вроде того - Тео не слушал.
Он был погружён в свои мысли, которые вот уже несколько месяце
вращались вокруг настоящей семейной раковой опухоли... Билли Фосс.
Девятнадцатилетней невесты его отца.
- Мистер Остер, вы ответите на
вопрос о вашем отце? - тихо мяукнула она, закидывая обнаженную ногу
ему на живот. Бедра Тео оценил и пришёл к заключению, что сделал
поспешные выводы - фигура у журналистки была достойной. Однако этот
наглый жест не вызвал никакого желания, кроме как взять за лодыжку
и скинуть с себя наглую ногу, а, возможно, и её обладательницу
поскорее выставить за дверь.
