Пролог
- Свет, просыпайся! На пару
опоздаешь! - я подскакиваю на кровати, не открывая глаза откидываю
одеяло и, пытаясь быстро вскочить на ноги, вдруг падаю, запутавшись
в простыне.
Слышу звонкий заливистый смех Аньки
и грубый, басистый, родной и пробирающий до самых косточек хохот
другого человека. Что он тут делает с утра пораньше, ума не
приложу, но сказать, что я ему не рада, не могу. Я всегда ему рада.
Всегда, на протяжении 15 лет...
Потому что это - Лешка Синицын. Моя
Синица, которая "в руке" у моей подруги, а для меня он всегда "в
небе"...
Я - Светлана Липатова. И я
безнадёжно и безответно влюблена в своего друга детства.
1. Три желания
- Синица, ты с дуба рухнул? Чего ты тут делаешь с утра пораньше?
- смотрю на смеющуюся физиономию Лешки, потом на Анькину: - А ты
чего в пижаме до сих пор? Твой грозный шеф совсем, смотрю, тебя
распустил? Думаешь, пожалел, телефон купил, так и опаздывать теперь
можно?
Я, совершенно ничего не понимая, мечусь по комнате в поисках
полотенца, чтобы успеть сгонять в душ, а эти олухи сидят и
ржут.
- Свет, расслабься! Не нужно тебе в универ - сегодня суббота! -
и снова ржач.
- Да ну вас! Придурки! - я обиженно бросаю в Лёшку полотенце и
заваливаюсь обратно в кровать - досыпать.
Но где уж тут уснуть, когда Синица решил вспомнить детство:
запрыгнул поверх накинутого мной одеяла и стал через него меня
щекотать.
Щекотки - моя уязвимая сторона. Я верещу и толкаюсь всём, чем
только могу, чтобы скинуть его с себя. Но он сильнее и большинство
движений у него получается гасить своими руками и каменным прессом.
Но однажды всё же ловкость (или удача) ему изменила, и один из моих
"брыканий" попадает точно "в цель". Ну, конечно, я туда не
целилась, но однако же попала...
Хватка на моём теле в миг ослабла, и послышался хриплый
полустон-полурык.
- Липка, блин...
А я что? Я ничего. Он сам первый полез.
Но всё же жаль его. Выныриваю из одеяла, и так стыдно смотреть,
как из-за меня парень согнулся и тихо матерится. Что конкретно
говорит, мне не слышно, но по губам читается.
- Прости, Леш! - искренне говорю я, но сразу же добавляю: - Но
ты сам виноват! Знаешь ведь, что боюсь щекотки.
Лешка долго обижаться на меня никогда не умел - сколько нас
помню, я постоянно чудила, а ему часто из-за меня доставалось. Но
он всегда прощал меня и никогда не вспоминал мои косяки и "не тыкал
носом" в мои промахи. Может за это я и полюбила его?.. Не знаю
точно, но это наверняка тоже повлияло.
- Просто "прости"? Липка, ты, возможно, меня сейчас без детей в
будущем оставила, и так просто хочешь отвертеться? - вот не пойму,
шутит или нет? Похоже, что всё-таки шутит...
Ага! Решил в желания поиграть?
- Давай исполняй три желания, - ну точно! Эх, Лешка, как же ты
предсказуем!
- А чего всего три? Может давай тридцать три? - с поддельной
обидой отвечаю, поддерживая наш обычный диалог.
- Не, тридцать три - это слишком много, ты пока исполнять
будешь, ещё сто раз накосячишь, и я собьюсь со счета, - и снова
ржёт.
- Ну ладно, давай уже свои желания! По-быстрому исполню и спать
лягу. Что там у тебя: прокукарекать под столом или стишок
рассказать на стуле?
Лешка вдруг как-то хитро заулыбался, словно что-то задумал, но
сказал только:
- Я не так примитивен, Липка! Да и мы уже давно не дети. Первое
желание: поцелуй меня!
- А сейчас мы с вами подъезжаем к еще одному образцу
современного искусства… - бла-бла-бла…
Шел второй час экскурсии «Пять памятников новой Москвы». Хотя я
бы назвала её «Пять способов изуродовать любой город мира». Нет, ну
правда, всё, что мы сегодня увидели, а это были скульптуры –
представители современного искусства, меня не то что не впечатлило,
а скорее впечатлило в обратную от искусства сторону. Финальным
аккордом стала куча г… глины на Болотной площади*. Я, конечно, уже
слышала споры о ней в сети, но не думала, что вживую она еще
уродливей, чем на фото.
