- Ма-ама! Мамочка! – возвращают меня в реальность звонкие
детские голоса.
Двое мальчиков подбегают к моей койке, обхватывают меня
маленькими ручками, чмокают по очереди в щеку.
- Мы нашли тебя! – визжит один.
- Нахли! – коверкает второй.
Пытаюсь вспомнить, что со мной произошло. Но в голове
белый шум.
Никаких картинок! Абсолютно. Словно меня не
существует.
Я даже не знаю, как меня зовут. Паника захлестывает
разум.
- Так хотели Новый год вместе встретить. Но не успели до
полуночи к тебе! – жалуется первый. – Зато все-таки нашли! Успеем
подарки под елкой забрать?
Мальчики смотрят на меня обеспокоенно. Киваю импульсивно. А
сама вглядываюсь в их лица. И в сердце разливается тепло.
Родственное.
Мои. Мои мальчики.
- Коля, Митя, - сами слетают с уст их имена. Хоть
что-то!
Едва не плача, обнимаю детей в ответ.
Недоуменно хлопаю ресницами, когда замечаю мужчину в дверях.
Стоит истуканом, внимательно изучает меня.
Каждую черточку. Каждую эмоцию. Каждую реакцию.
Чуть прищуривается, лаская взглядом. Добрым, нежным, словно я
родная ему.
Наверное, я должна почувствовать, кто это?
- А это наш Папа Мороз! – радостно объявляют
дети.
Мы с мужчиной вздрагиваем одновременно. Пересекаемся
взглядами.
- Папа?.. Вы… мой муж? – спрашиваю испуганно, и он заметно
напрягается. - Простите, я вас совсем не помню...
Никита
- Так, граждане дети, полное ФИО, возраст? - доносится из
кабинета строгий голос Кузнецова.
- Мама не разрешает разговаривать с незнакомцами, - парирует
смелый детский голосок.
- Да, не лазлехает, - сильно картавит второй.
Хмыкаю задумчиво. Оттряхиваю куртку от снега и наваливаюсь
спиной на дверь, плотно захлопывая за собой. Поспешно скидываю
верхнюю одежду. Борюсь с неустойчивой вешалкой. Цепляю одну из
рамок на стене – и в последний момент ловлю ее на лету.
- Так, отставить пререкаться! - чеканит Толик. – Капитан
Кузнецов. Будем знакомы. А теперь к делу. Фамилия!
Сколько раз говорил Толяну бросить эти «ментовские» замашки. Мы
почти год уже в полиции не работаем. В нашем нынешнем деле с людьми
нужно общаться аккуратно, доверительно. Тем более в канун Нового
года! У клиентов и так случилось что-то в праздник, а на них тут
гавкают, как на допросе.
Хотелось бы пригрозить напарнику лишением премии, но… Канун
Нового года, мать его!
Терпеть не могу.
Холод и гололед. Суета. Очереди в магазинах. Толпы на улицах.
Пробки… В этот день отвратительно все.
- Не скажем, - сопротивляются мальчики.
- Да почему? – бьет ладонью по столу Кузнецов. - Познакомились
же!
Кто же так с детьми общается? И где их родители?
Смахиваю пыль с рамки, креплю ее на стену.
Наше детективное агентство «Узы» как раз специализируется на
решении семейных проблем. Но за помощью к нам обычно обращаются,
конечно же, взрослые.
- Мы вам не доверяем, - вещает «главарь» этой детской банды. -
Какой же вы капитан? Где тогда ваш корабль? Врете. Вот и мы ничего
вам не скажем. Да, Митька? – подзуживает, судя по всему, младшего
брата.
- Да, Колька, - отзывается тот. – И моля у нас нет!
- Какой моли? – не понимает Толян.
- Моря, - переводит ему старший
- Та… кх-кх, - прокашливает ругательство напарник.
Я тороплюсь прекратить этот фарс – и осадить грубияна Кузнецова.
Но у входа в кабинет едва не сбиваю елку. Откуда эта ерундень
зеленая у нас?
- Какого… - выпаливаю на эмоциях, тоже забыв, что нельзя при
детях, но вовремя осекаюсь.
Впрочем, ни они, ни Толян меня не слышат – заняты «допросом». И
не видят. Кузнецов сидит спиной ко мне и детям перекрывает весь
обзор.
- Осторожнее, Никита, - раздается шепот сбоку, и от
неожиданности чуть инфаркт не получаю. – Я игрушки стеклянные из
дома принесла. Советские еще. Побьешь – жалко будет. Память!
