– Лола! Лоли-та! Лолита, дочь
горного гнома и дикой ослицы, ты что натворила?! Выходи
по-хорошему! Поймаю, оторву уши и скормлю тебя земляным драконам! –
где-то совсем рядом надрывалась громогласная женщина. – Я оставила
тебя последить за таверной всего лишь на несколько часов! Кто
позволил тебе переводить продукты? Ты зачем накормила благородного
господина Паула своим ужасным борщом? Ему плохо, и он умирает!
Выходи, мерзавка!
– Это неправда! Моя еда не могла
стать отравой! Я вкусно готовлю! – скорее всего, от испуга за чужую
жизнь я выдала своё укрытие.
– Вот ты где, гадина!
Толстые пальцы сжали тонкую доску,
та не выдержала напора и треснула. А я сама не своя так громко
закричала, что Медянка отпрянула от хлипкой двери.
Била она всегда больно. Без разницы
чем: ладонью или палкой. Конечно, потом быстро отходила. Но я очень
не любила боль, поэтому, схватив огромную пустую корзину и вереща,
выскочила прямо на тётушку, которая мне таковой не являлась.
– Я за грибами, тётушка Медянка!
Наберу полную самых отборных и нечервивых! Очень скоро буду!
Её мускулистая рука прошла в
миллиметре от моего лица. Неслась я так, будто меня догоняла стая
волков.
Неужели и правда, гость погибает
после моего супа? Но сколько раз я его варила, никогда не было
претензий. Да, возможно, я переборщила, добавив дикий чеснок, что
недавно нашла в пролеске.
– Лолита! Лола, подожди меня! – мой
ненормальный бег остановил голос моего братца, родного сына
Медянки.
На самом деле он приходился женщине
племянником. Но и я, как ни странно, признавалась всеми вокруг
дочерью Медянки.
Гномы часто гибли под завалами,
поэтому несколько членов клана никогда не поднимались в горы для
работы с камнем. Они открывали кузни, таверны, ювелирные магазины,
рестораны или занимались ещё каким-то ремеслом, чтобы в трудную
минуту взять на себя заботу о сиротах, что остались без попечения
родителей.
Такой сиротой был Горняк, которого я
ласково звала Гор. Мне он это позволял.
– Лолита, милая, не расстраивайся.
Обманула тебя тётка. Никто не умирает, а наоборот…
– Что «наоборот»?
Мой борщ начал оживлять? Я
наклонилась и бросила корзину на землю, а за ней сама упала на
пятую точку. Ноги ужасно гудели, я не была такой выносливой, как
гномы.
– После того, как господин Паул
опустошил тарелку с супом, он потребовал добавки. Благородные
гномы, увидев, что скряга Паул решил разориться на вторую порцию,
один за другим начали заказывать себе борч… борщ… Какое же странное
название ты придумала этому красному супу.
– Правильно говорить «борщ». И
первую порцию супа я продала Паулу за полцены. А так он не
отважился бы попробовать эту вкуснятину, – братец посмотрел на меня
с сомнением. А я почесала спину, вспомнив, как мне досталось, когда
приготовила тонкие блинчики с начинкой. – Вот ведь вредная тётка.
Сначала лупит, а потом за обе щеки уплетает мою еду. И что было
дальше?
– Ты же спряталась в чулане, когда в
окно увидела возвращение Медянки. Служанка как раз выливала в
тарелку последние капли. Кастрюля опустела, а желающих отведать
новое блюдо прибавилось. Я как раз ждал, чтобы подать гостю борщ на
стол. А тут вошла Медянка и услышала слова похвалы в свой адрес, но
суп-то она не готовила. Вот зачем ты вновь полезла на кухню со
своими рецептами? Ты разве не понимаешь, что Медянка до ужаса
ревнивая, – братец провёл рукой по моим непослушным волосам. – Ну
что, пойдём собирать грибы, а то нас не пустят домой с пустой
корзиной.
– К чему ревновать-то? На её месте
нужно радоваться и подсчитывать прибыль.
– Она готова поступиться прибылью,
только бы завсегдатаи хвалили её блюда. Но никак не твои, которые
она не умеет готовить, – Гор подал мне руку.
