Сразу внесу ясность: это был самый обычный день. Никакой череды
злоключений, никаких зловещих примет. И додумывать задним числом
тут нечего.
Привычные будни преподавателя литературы. Студенты отлынивали,
как и положено студентам, деканат злобствовал, но в меру, с утра
моросил редкий дождь, но в целом осень стояла теплая. Литература
скандинавских стран через призму появления устойчивых социальных
институтов и прочая демагогия. С личной жизнью, по моим меркам,
тоже порядок: в браке не состоял, детей не имел.
Родители-пенсионеры благополучно жили в уютном домике в семидесяти
километрах к югу, и пусть я навещал их не так часто, как хотелось,
но все же стабильно выбирался раз в месяц и трясся два часа в
рейсовом автобусе ради этой встречи.
В тот день я витал в облаках, читал лекции, строил планы на
ближайшее будущее. Все как обычно. В моей маленькой съемной
квартире все говорило о холостяцком ритме жизни: в ванной одна
зубная щетка и один халат, вечно забытый в холодильнике пульт от
телевизора, недоеденные подгоревшие гренки и улыбчивая соседка. Я
подумывал завести собаку – терьера или колли, так и не решился. Ко
мне часто заглядывали девушки, иногда оставаясь на неделю, две или
месяц. Некоторые были не прочь задержаться и подольше. Но увы: я
упорно оставлял огрызки на подлокотнике дивана и при этом не
выносил стрелок на колготах. Придирчивость сводила на нет любые
планы относительно моей персоны. Шовинизм в действии: раз по
статистике женщин больше – значит, и требовать с них надо больше.
Все не без тараканов в голове, чем я хуже?
Преподаватель литературы рано или поздно начинает писать сам. Но
об этом после. Вечером, возвращаясь домой, я специально вышел
раньше на пару станций метро и забрел в Макдональдс за полчаса до
закрытия, прикрывая чувством голода стойкое нежелание спускаться
вниз по реке. Для нового рассказа не хватало парочки сочных образов
– их я и надеялся отыскать в здешних трущобах. В темноте нарваться
на шпану горазо легче, чем встретить безопасного и достаточно
колоритного бродягу, поэтому Макдональдс казался разумным
компромиссом. Я взял пару гамбургеров – днем на работе перекусить
так и не удалось – сгреб свободной рукой соусы и салфетки и сел у
окна. И сейчас, зная, чего мне стоили эти гамбургеры, я не смогу
вам сказать отказался бы от них или нет.
Судите сами.
Забегаловка пустовала. Толстушка у кассы едва удостоила меня
взглядом, отсчитала сдачу и скрылась за перегородкой. Если питаться
фастфудом каждый день, никакая «работа на ногах» не поможет, верно?
«Телеящик», нависавший над стойкой, показывал вечерние новости; в
который раз на экране мелькала смазливая и решительная физиономия
заместителя генерального прокурора. Я застал обрывок очередного
пафосного интервью:
- … очистить от организованной преступности. Уже подготовлено
распоряжение о приведении в полную готовность не только лучших сил
полиции, но и специального управления. Удвоив усилия, мы сможем
раскрыть наиболее громкие заказные…
Я плюхнулся за столик, бросил на соседний стул папку с
материалами и оглянулся по сторонам, дуя на обожженные гамбургером
пальцы. Усилия полиции и правительства меня мало трогали – если
людям платят за то, чтобы толочь воду в ступе, какая разница с
какой скоростью и усердием они это делают?
Когда я заметил его, бомж сидел за столиком в дальнем углу, у
сортира, и выковыривал ножиком кетчуп из бутылки. Остатки кетчупа.
В Макдоналдсе соус в бутылках не подают, значит, он принес его с
собой и решил держаться до последнего. До последней капли
проклятого кетчупа. Подобрал на ближайшей помойке или украл в
другой забегаловке, не важно. Потрясенный методичностью процесса, я
смотрел, не отрываясь, забыл про свои гамбургеры и силился побороть
нараставшее отвращение.
