Утром выпал первый снег и заметно
похолодало. Сбросившие пожелтелый лиственный наряд деревья стояли
умытые белизной, готовые к предстоящему долгому зимнему испытанию.
Проезжие тракты покрылись тоненькой корочкой льда, которая ломалась
и трещала под копытами лошадей и колесами телег обоза. Скоро зима
вступит в свои права, укроет землю и деревья толстой снежной шубой,
заледенит дороги, проморозит реки и озера, выстудит жизнь из слабых
и отчаявшихся.
Сергей Одинцов встал ни свет, ни
заря, когда в лагере еще спали. Только дозорные возле костров
бродили из стороны в сторону, то и дело подпрыгивая да притопывая,
в надежде согреться. Холодно, жуть. Выдохнув, Сергей посмотрел на
облачко пара, поднявшееся изо рта, зябко потер руками замерзшие
плечи, покрытые простой полотняной рубахой, и вернулся в походный
шатер.
Возле ложа на деревянной приступочке
стоял кувшин с колодезной водой. С ночи страшно хотелось пить.
Серега в три глотка осушил кувшин, утер рукавом мокрые усы и вернул
кувшин на место.
Чем теперь заняться? Забраться на
ложе, продолжить сон. У него еще есть пара часов в распоряжении.
Или облачиться в теплое, седлать коня и прокатиться с ветерком по
окрестностям.
Последние несколько недель выдались
тихими и спокойными. Солдаты Вестлавта топтали чужую землю и не
встречали сопротивления со стороны хозяев. Складывалось
впечатление, что князь Боркич либо испугался и отступил к самой
столице, чтобы дать там решающий бой, либо готовит какую-нибудь
хитрую ловушку, в которую и заманивает своей покладистостью
вражескую армию. Одинцову все это не нравилось. Не любил он
затишья. Они обычно перед бурей случаются, но деваться некуда.
Сегодня во второй половине дня его
сотня, получившая в народе название Волчьей, должна сняться с
насиженного места вместе с тремя другими сотнями и отправиться на
юг, на соединение с основными силами Вестлавта, чтобы массированно
ударить по Вышеграду, столице княжества Боркич.
Серега подошел к еле тлеющему очагу,
взял в руки кочергу и помешал угли. Кататься по холоду совсем не
хотелось, признаться, и спать тоже не тянуло. За последние дни он
отоспался про запас. В такие минуты Одинцов тосковал по хорошей
книге, которая помогла бы убить свободное время, разогнать скуку.
Одна книга у него была. Сочинение Корнелиуса Кнатца, посвященное
Железным землям, таинственной, закрытой от посторонних области, где
жили магики, жрецы техногенного мира. Так их в свое время окрестил
Сергей.
При всем кажущемся Средневековье
мир, в который оказался заброшен Сергей Одинцов, простой российский
торговец, вовсе не был так прост. В нем немыслимым образом
сочетались тяжелые стальные мечи, замки, стрелометы и огнестрельное
оружие. Монополия на изготовление сложно-технических явлений, явно
провалившихся из далекого будущего, принадлежала закрытой касте
магиков. Большая часть этих высоколобых умников обитала в Железных
землях, но были и такие, которые разъезжали по лоскутным
государствам, торгуя изделиями направо и налево.
Книга Корнелиуса Кнатца рассказывала
о Железных землях, только была написана таким тяжеловесным языком,
что после прочтения пары страниц тянуло налить себе стаканчик вина,
затем и другой. А там уже и не до книги…
Только вот пить с утра это по
меньшей мере дурной тон. Да и не тянуло совсем.
Серега собрался было вернуться на
ложе, закутаться в одеяло и попробовать заснуть. Если уж не
получится, то повспоминать родину, далекий двадцать первый век. В
лихие дни, когда битвы сменялись битвами, о родине не вспоминалось.
Не до этого. Но в часы отчаянной скуки проклятая ностальгия лезла
горлом, напоминая Сереге, что, в сущности, он чужой в этом мире.
Правда, то дурное чувство проходило, стоило дороге или новому
сражению позвать его.
