Ветер завывал похоронную песнь, пока снег укрывал Марка белым
саваном. Пальцы дрожали, но не от холода — от страха. Огрызком
карандаша он вывел в дневнике новую запись, надеясь, что не
последнюю:
«34 день экспедиции. Сошла лавина. Нашёл тела Петра, Филиппа
и одного из проводников. Остальные пропали бесследно».
Всё снаряжение унесло в обрыв вместе с Маргаритой, коллегами, и
надеждой Марка вернуться домой. Единственное, что не давало
безвольно принять свою участь, это дневник с заметками об
экспедиции, спрятанный в нагрудную сумку. Марк обязан хотя бы
попытаться сохранить знания, ради которых отдала жизнь его команда.
Но как это сделать? С собой — лишь измерительные приборы, он снимал
ими показания на ближайшей скале, когда всё случилось. Этим ни
прокормиться, ни обогреться. Стиснув зубы, Марк копался в сумке
Петра, уверяя себя, что эти сушёные грибы, да и сухари тоже,
коллеге всё равно уже не понадобятся. Бедный Пётр, жаль, нельзя
было забрать его с собой, вернуть семье. Топорик и несколько
коробков спичек — за это спасибо уже Яромиру. В найденных сумках
оставалось много полезного, но Марк не осилил бы тащить на себе
всё, пришлось выбирать — и выбор оказался не из лёгких.
Стрелка компаса блестела в свете полной луны. Юго-восток —
именно туда стоило держать путь. Снег хрустел под тяжестью лыж. Где
же была та пещера, в которой вся команда ночевала прошлый раз?
Мысли Марка сбивались то на Маргариту, его милую жену, больше они
не напишут вместе ни одной статьи; то на дочь Филиппа, которая
осталась сиротой. Пётр же изначально чуял неладное, но он, Марк,
неделями соблазнял друга пылкими речами, упирая на то, что
император лично одобрил их рисковый поход. Они могли прославиться
как покорители Глотки Предтечей — бескрайней ледяной пустоши,
полной тайн и аномалий… а вместо этого коллеги погребены в братской
могиле, и даже после смерти им не ждать покоя.
Монотонный напев ветра сменился эхом: «Марк! Марк! Я здесь!».
Ниже по склону виднелась тёмная фигура, она махала ему лыжными
палками. Маргарита! Точно, её голос. А вдруг галлюцинация? Или это
блудный дух заманивает в ловушку? Марк заучивал в академии
Непреложные законы и накрепко запомнил, что вся неупокоенная чудь
железа боялась, как животные — огня. Топорик Яромира всё ещё при
нём.
Маргарита сама поднялась к Марку, она без лишних слов протянула
голую ладонь и коснулась лезвия топора. Живая. На самом деле живая!
Марк стиснул жену в объятиях, не веря своему везению, пока та
гладила его по спине и приговаривала: «Вспомнила все инструкции
Филиппа, они меня и спасли. Кое-как из-под снега выкарабкалась, к
счастью, меня недалеко унесло». Благодаря ей удалось найти ту самую
пещеру для ночлега: «Я всегда ориентировалась на местности лучше
тебя, дорогой». Марк предложил ей разделить банку тушёнки: «Я не
голодна, у меня с собой остались орехи и сухофрукты. Ешь сам, копи
силы». Самообладание Маргариты поражало, она твёрдо нацелилась
вернуться с Марком домой.
— Давай спустимся ниже по склону, пока ветер успокоился, —
предложила она. — Может, кто-то ещё выжил. Не волнуйся, я найду
дорогу назад. Веришь?
Марк верил. Маргарита всегда была способна на невозможное. Они
спускались всё ниже, следуя по тропе мертвецов: удалось найти
Григория, Фелицию, приехавшую ради экспедиции из далёкого
Вердестта, талантливая была девушка…
— Не думай о мёртвых, — голос Маргариты успокаивал все тревоги.
— Поверь, я хорошо знаю, насколько скорбь бывает
разрушительной.
Марк вновь верил. Верил и не думал о скрученных, как сломанные
игрушки, замёрзших телах.
Извилистый путь между скал привёл их к границе Глотки Предтечей.
Над головой зажглась удивительная люминесценция: световые ленты
окрасили звёздное небо во все цвета радуги. Марк столько слышал об
этом явлении, но сейчас даже не остановился, чтобы внести заметки в
дневник. Всё чаще он устало прикрывал глаза. Полярное сияние выжгло
пятна на изнанке век, они складывались в какой-то силуэт, но Марк
распахивал глаза раньше, чем тот успевал приобрести чёткие
формы.
