Посвящаю моей жене, без деятельного участия которой плоды сего посвящения, верно, не имели бы шанса созреть; а также моим детям. Ваша мама обещалась хранить эту книгу под сердцем, поэтому, если оно по-прежнему там, где нам казалось, вы без труда ее отыщите, коль скоро для этого пришло время. Тогда эта книжица принесет ровно столько же пользы, сколько я мог бы вам принести, проведи я то же недолгое время подле вас.
…стучите, и отворят вам…
(Евангелие от Матфея,
гл. VII, ст. 7)
Константин Гирлин
В О Й Д И Т Е !
КОМЕДИЯ В ПЯТИ ДЕЙСТВИЯХ
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
А в р а а м , праотец, родоначальник одного колена.
В а р в а р а , праматерь, до конца заботящаяся о судьбе детей своих.
У л и с с , их сын, вечный странник.
И я , их дочь, отказавшаяся от рассудочной ясности в общении.
Действие происходит в беспредельности Вселенной, в яслях далекой галактики, вблизи звезды-каннибала, на планете Бара.
Д Е Й С Т В И Е П Е Р В О Е
Жизнь даже очень коротка, / Порой ты сам и не заметишь, / Как смерть безвыходно близка, / А перст судьбы ты не изменишь. / Пробил и мой последний час; / Хотя я молод – мне не жалко жизни, / Взгляну на солнце только раз / Поверх осенних желтых листьев. / А жизнь моя была полна / Дыханья солнечного света, / В осенний полдень рождена, / Ушла, презрев все лета.1 ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
В начале была тьма, и тьма творилась из ничего, и тьма была ничем.
И поднял Бог веки сущего всего и отверз небо, как глаза, – и стал свет: словно библейская голубка, он вновь вернулся под крышу ковчега. Очи небесные, склеенные негой сумерек, постепенно открывались, и небо прикладывалось к земле, как чадце к груди, и испивало соки покоя.
И отделил Бог свет от тьмы, и поставил завет Свой через жертву рассечения. И сказал Он свету: Я Господь, Бог твой, небо и земля полны Мною, здесь ты будешь жить вечно; и увидел тогда, что они хороши весьма. Так сказал Господь – и стало так, так повелел – и создалось.
Золотыми нитями с веретена разматывалась материя жизни. Волокна тишины свято лучились на вытканном переплете Книги бытия, и пели слова ее – ведь они были живые, и слова были – Человек.
И обратил Бог лицо Свое на душу человеческую – и вот, она прекрасна. Так сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; так совершено было дело Господа, и стало так.
Темная ночь переходила в ночь беспросветную; и воплотился дьявол, и появился человек. И видел человек свет, что он хорош; и звали его Авраам, он шел под рукою высокою. В зените лет земного пребыванья стоял он в сумрачных одежах лесных дерев, под плотным кобальтовым одеялом ночи, где звезды ткали вечность, роняли дыханье темное свое. Здесь он адом жизнь свою делал, чем рая заслужил; здесь он тихо молился: так птица, которая долгое время сидит в клетке, вдруг резко вырывается – и вот ее уже нет… Он искренне молился в лесу, и веселил молитвой кровь свою, и все древеса пред ним до земли преклонялись. Он молвил так: о воскресенье, день самоубийц! Это был день один.
Шел год 2221 по Р. Х. и 7729 год от сотворения мира. Человечество было охвачено безумием, мир был объят огнем. Было близко время, и гнев наступал – самый свет делался хаосом, а звезды – разрушением; человек должен был сгинуть – время было близко; неизменны были лишь звезды, стояли на тверди небесной, и были по-над лесом они, неизменны над лесом.
И осквернилась земля, и Бог воззрел на беззаконие ее, и свергнула с себя земля живущих на ней, ибо все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время; и пришел конец всякой плоти.
Мертвые ходили в лес, чтобы вновь принять облик живых, – затем мертвые ходили сюда; и мертвые были живыми, ибо Бог вечен. Здесь росли фантастические древеса, бросающие тень на своих мертвецов: когда ветви ломались, то становились черточками между двумя датами. Они были одеты свободой умирания, и все их вещи были мертвы; так [смертию] они успокаивались в плывущей тишине элизийских ветров: ни язык не произносил чего-либо человеческого, ни глаза не были заняты рассматриванием доброцветности и соразмерности в телах, ни слух не расслаблял душевного напряжения. Странствующие по течениям своей души и жизнью в себе владеющие, мертвые следовали к великому молчанию, которое собирает едино, к причалу обетованному, чтобы в звездной колыбели забыться сном без сновидений и явить нарождение жизни в день тот.
