Когда всадники, загнав коней, добрались до Лондона, солнце уже
скрылось за горизонтом. Миновав ворота Тэмпл-Бар, они шагом
направились в сторону Вестминстера. Улицы почти опустели. Редкие
прохожие, увидев вооружённых людей, поспешно скрывались в
подворотнях и плотнее запирали двери. На город тихо опускались
сумерки. В их мягком, приглушённом свете даже самые невзрачные
жилища приобретали облик таинственных средневековых замков. Проехав
мимо нескольких постоялых дворов, всадники свернули в узкий
переулок между двумя рядами громоздящихся друг на друга невысоких
каменных строений.
- Так до утра искать можно. Питер, ты хочешь, чтобы мы умерли
с голода? – недовольно буркнул молодой блондин в подбитом
горностаем плаще.
- Потерпи, Питт, - хриплым голосом отозвался другой. Он был
на голову выше собеседника, крепок и мускулист. Из-под полей шляпы,
надвинутой на почти чёрное от загара обветренное лицо, виднелась
скрывающая один глаз повязка.
– Думаешь, Питер в свинарнике ночевать будет? – добавил
великан, многозначительно кивнув в сторону ехавшего в авангарде
товарища. Тот был невысок, хрупок и, судя по всему, ещё очень
молод, но в манерах его сквозил оттенок властности. Погрузившись в
размышления, юноша, казалось, не обращал ни малейшего внимания на
их беседу.
- Сейчас не станет, - щёголь передёрнул плечами и покосился
на молчаливого спутника, - а в дарьенских болотах на земле спал,
вместе со всеми.
- То Панама, а то Лондон. Гляди-ка, - великан показал на
двухэтажное здание красного кирпича, видневшееся за ближайшим
поворотом. Вскоре показалась и вывеска с изображённым на ней
солдатом, сидевшим за накрытым столом. Чуть ниже крупными буквами
значилось «Постоялый двор Джона Харвиса». Вокруг было чисто и
опрятно, из окон не было слышно пьяных голосов, а единственным
запахом, доносившимся с кухни, был приятный аромат свежезажареной
гусятины. У двери прохаживался аккуратно одетый слуга – юноша лет
восемнадцати.
- Аж под ложечкой засосало. Что за запах! Может, здесь
заночуем, Питер? - поинтересовался одноглазый
Молчаливый спутник кивнул и наконец-то подал голос.
- Да, Нэд. Здесь.
Поняв, что всадники, имеющие вид знатных господ, остановились перед
вывеской, слуга предложил отвести лошадей в конюшню. Спешившись и
открыв тяжёлую скрипучую дубовую дверь, мужчины вошли внутрь.
Внешний вид трактира вполне соответствовал первоначальному
впечатлению. Всё было просто, без излишеств, но, вместе с тем,
чисто и вполне респектабельно. Хозяин, добродушный толстяк с рыжей
густой бородой, радушно встретил посетителей, усадил их за широкий
дубовый стол, немедленно накрытый белоснежной скатертью, и обещал
подготовить две лучшие комнаты. Одна из них предназначалась для
Питера, другая – для Питта с Нэдом.
В ожидании ужина компания оживилась. Предвкушение трапезы и
бокал вина сделали своё дело. Молодой блондин Питт, дотоле
пребывавший в весьма дурном расположении духа, теперь казался
необычайно возбуждённым и даже взволнованным. Он прилагал все
усилия, чтобы узнать планы своего молчаливого товарища.
- Как ты докажешь это, Питер? Думаешь, тот адвокат поможет
тебе?
Питер сидел, подперев голову рукой и уставившись на скатерть, будто
пытаясь прочесть на ней что-то, понятное лишь ему одному.
- Не трогай его, Питт, - задумчиво промолвил одноглазый, - у него
завтра очень трудный день
- Да ладно, Нэд…
Питт умолк. Вскоре был готов ужин. Дочь хозяина, пышная
блондинка девица в коричневом платье и белом переднике принесла
только что зажаренного, ещё дымящегося от жара гуся с яблоками. Но
Питер был настолько погружён в свои мысли, что не заметил, как
перед ним поставили огромное блюдо с заплывшей жиром птицей.
