Делайте что хотите, только не трогайте меня.
(с) Химэ
«Наш проклятый род основал сам дьявол.
Помню сидящую в углу комнаты бабушку, ее кресло
качалка почти не шевелится, да и сама она недвижима, за исключением
узловатых пальцев, едва перебирающих вязание. Подслеповатая, она,
тем не менее, умудряется четко попадать спицами в петли, а клубок
ниток то и дело подскакивает в видавшей виды эмалированной
чашке.
Ее тонкие синеватые губы произносят мое имя.
Настоящее. То, которое нельзя называть, чтобы дьявол его не украл.
Бабушка считает, что только так можно сохранить душу и свободу
воли, и я ей почти верю. Подхожу поближе, пытаюсь вслушаться в
скомканные из-за беззубого рта слова. Задерживаю дыхание, чтобы не
втянуть в себя кисловатый старческий запах.
- Ты заснешь. Навечно… Тебя заберет дьявол и похоронит в роскошном
гробу, - выкрикивает она.
Опять у нее видения, причина, по которой разрушилась
наша семья, да и моя жизнь. Лучше бы ей замолчать, как молчу я.
Бабушка хихикает, размахивая спицей, и ее затупленный край больно
втыкается мне в щеку, но не ранит. Не уверена, что она вообще
понимает, что попала в меня.
- Я приучена к смирению, ба. Чему быть, того не миновать».
Нечеткая картинка уплывала, словно кто-то разламывал
пазл, выдергивая кусочки. Возвращала в реальность.
Оторвав ладонь от лежащей в саркофаге девушки,
молодой парень откинул со лба чересчур отросшие волосы и едва
заметно улыбнулся. Спящая перед ним незнакомка наверняка любила
отгораживаться от остальных, прячась под челкой. Он видел лишь
крохотный носик и небольшие аккуратные губы. Они оба скрывались за
волосами, которые, возможно, выполняли одинаковые функции,
позволяли незаметно наблюдать, прятаться от нежелательного
внимания. Он так надеялся, что сходу раскроет ее тайну, считав
информацию с помощью прямого контакта, но непонятные образы из
памяти запутывали еще больше. Судя по ним, она чужачка, жительница
какой-нибудь захудалой планеты.
И почему же отец хранит у себя в комнате такие
странные секреты? Кто перед ним, подопытная или тайная любовница,
которую извлекают по необходимости, чтобы попользоваться ради
мимолетных утех и положить обратно?
Закрыв тяжелую крышку, он снова ввел ее безвольное
тело в стазис. В хранилище за родительской спальней было не так
просто пробраться, но отец частенько отлучался, оставляя вход без
присмотра. Как тут устоять? Пришлось поддаться на провокацию, а
затем выполнить еще одну важную задачу - избежать последствий.
Темная одежда слегка запылилась, задняя часть строгих форменных
брюк покрылась серыми ворсистыми пятнами, явные улики с места
преступления, от которых необходимо избавиться. Отец замечал все,
малейшую деталь, и мог раскусить его даже по одной единственной
пылинке.
«Мор-Тис, все прошло удачно? – назойливый мысленный шелест вызывал
раздражение, но кто он такой, чтобы спорить?
«Да. Мне надо все почистить, убрать следы».
«Мудро. Иначе твой отец может перепрятать тело. Жду тебя в сети для
отчета».
Он словно предавал отца подобным закулисным
поступком, но тот это заслужил, обманывая мать, вернее «оберегая
ее». Сняв темно-синий костюм, украшенный крохотными символами клана
Дознавателей, Мор-Тис отправил его в очиститель. С неудовольствием
похлопал себя по поджарому животу, ощупал тонкую талию, на которой
едва держалась одежда. При высоком росте он до сих пор оставался
худым и тощим, состоящим из одних жил. Сколько он не пытался
нарастить мышцы, все его усилия уходили в пустоту. Физическая сила
увеличивалась, конечности превратились в гибкие стальные канаты, но
одногруппники все равно считали его хрупким и подчеркнуто
издевательски беспокоились о здоровье. Отец успокаивал, говорил,
что с ним было так же, но Мор-Тису не становилось легче. Он не
хотел ждать гипотетического потом, его жизнь протекала здесь и
сейчас.
